Исторические прозведения
Д ЭРВИЛЬИ - ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОИСТОРИЧЕСКОГО МАЛЬЧИКА
Скачать Д ЭРВИЛЬИ - ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОИСТОРИЧЕСКОГО МАЛЬЧИКА
ГЛАВА I
На берегу реки
В холодное, пасмурное и дождливое утро на берегу огромной реки сидел
маленький девятилетний мальчик.
Могучий поток неудержимо мчался вперед: в своих желтых волнах он
уносил сбившиеся в кучи ветви и травы, вырванные с корнем деревья и
громадные льдины с вмерзшими в них тяжелыми камнями.
Мальчик был один. Он сидел на корточках перед связкой только что
нарезанного тростника. Его худенькое тело привыкло к холоду: он не обращал
никакого внимания на ужасающий шум и грохот льдин.
Отлогие берега реки густо поросли высоким тростником, а немного
дальше вздымались, словно высокие белые стены, размытые рекою обрывистые
откосы меловых холмов.
Цепь этих холмов терялась вдали, в туманном и голубоватом сумраке;
дремучие леса покрывали ее.
Недалеко от мальчика, на скате холма, чуть повыше того места, где
река омывала холм, зияла, точно громадная разинутая пасть, широкая черная
дыра, которая вела в глубокую пещеру.
Здесь девять лет тому назад родился мальчик. Здесь же издавна ютились
и предки его предков.
Только через эту темную дыру входили и выходили суровые обитатели
пещеры, через нее они получали воздух и свет; из нее вырывался наружу дым
очага, на котором днем и ночью старательно поддерживался огонь.
У подножия зияющего отверстия лежали огромные камни, они служили
чем-то вроде лестницы.
На пороге пещеры показался высокий, сухощавый старик с загорелой
морщинистой кожей. Его длинные седые волосы были приподняты и связаны
пучком на темени. Его мигающие красные веки были воспалены от едкого дыма,
вечно наполняющего пещеру. Старик поднял руку и, прикрыв ладонью глаза под
густыми, нависшими бровями, взглянул по направлению к реке. Потом он
крикнул:
- Крек! - Этот хриплый отрывистый крик походил на крик вспугнутой
хищной птицы.
<Крек> означало <птицелов>. Мальчик получил такое прозвище недаром: с
самого детства он отличался необычайной ловкостью в ночной ловле птиц: он
захватывал их сонными в гнездах и с торжеством приносил в пещеру.
Случалось, за такие успехи его награждали за обедом изрядным куском сырого
костного мозга - почетного блюда, приберегаемого обычно для старейшин и
отцов семейства.
Крек гордился своим прозвищем: оно напоминало ему о ночных подвигах.
Мальчик обернулся на крик, мгновенно вскочил с земли и, захватив
связку камыша, подбежал к старику.
У каменной лестницы он положил свою ношу, поднял в знак почтения руки
ко лбу и произнес:
- Я здесь, Старейший! Чего ты от меня желаешь?
- Дитя, - ответил старик, - все наши ушли еще до зари в леса на охоту
за оленями и широкорогими быками. Они вернутся только к вечеру, потому что
- запомни это - дождь смывает следы животных, уничтожает их запах и уносит
клочья шерсти, которые они оставляют на ветвях и корявых стволах деревьев.
Охотникам придется много потрудиться, прежде чем они встретят добычу.
Значит, до самого вечера мы можем заниматься своими делами. Оставь свой
тростник. У нас довольно древков для стрел, но мало каменных наконечников,
хороших резцов и ножей: все они обточились, зазубрились и обломались.
- Что же ты повелишь мне делать, Старейший?
- Вместе с братьями и со мной ты пойдешь вдоль Белых холмов. Мы
запасемся большими кремнями; они часто попадаются у подножья береговых
утесов. Сегодня я открою тебе секрет, как их обтесывать. Уже пора, Крек.
Ты вырос, ты силен, красив и достоин носить оружие, сделанное собственными
руками. Обожди меня, я пойду за другими детьми.
- Слушаю и повинуюсь, - ответил Крек, склоняясь перед стариком и с
трудом сдерживая свою радость.
Старик ушел в пещеру, откуда внезапно раздались странные гортанные
возгласы, похожие скорее на крики встревоженных молодых животных, чем на
человеческие голоса.
Старик назвал Крека красивым, большим и сильным. Он, должно быть,
хотел подбодрить мальчика; ведь на самом деле Крек был мал, даже очень
мал, и очень худощав.
Широкое лицо Крека было покрыто красным загаром, надо лбом торчали
жидкие рыжие волосы, жирные, спутанные, засыпанные пеплом и всяким сором.
Он был не слишком красив, этот жалкий первобытный ребенок. Но в его глазах
светился живой ум; его движения были ловки и быстры.
Он стремился поскорее двинуться в путь и нетерпеливо ударял широкой
ступней с крупными пальцами о землю, а всей пятерней сильно тянул себя за
губы.
Наконец старик вышел из пещеры и стал спускаться по высоким каменным
ступеням с проворством, удивительным для его преклонных лет. За ним шла
целая орда мальчуганов-дикарей. Все они, как и Крек, были чуть прикрыты от
холода жалкими плащами из звериных шкур.
Самый старший из них - Гель. Ему уже минуло пятнадцать лет. В
ожидании того великого дня, когда охотники, наконец, возьмут его с собой
на охоту, он успел прославиться как несравненный рыболов.
Старейший научил его вырезывать из раковин острием кремневого осколка
смертоносные крючки. При помощи самодельного гарпуна с зазубренным
костяным наконечником Гель поражал даже громадных лососей.
За ним шел Рюг-большеухий. Если бы в то время, когда жил Рюг, человек
уж приручил собаку, о Рюге непременно сказали бы: <У него собачий слух и
нюх>.
Рюг по запаху узнавал, где в частом кустарнике созрели плоды, где
показались из-под земли молодые грибы; с закрытыми глазами распознавал он
деревья по шелесту их листьев.
Старейший подал знак, и все двинулись в путь. Гель и Рюг гордо
выступали впереди, а за ними серьезно и молча следовали все остальные.
Все маленькие спутники старика несли на спине корзины, грубо
сплетенные из узких полосок древесной коры; одни держали в руках короткую
палицу с тяжелой головкой, другие - копье с каменным наконечником, а
третьи - что-то вроде каменного молота.
Они шли тихо, ступали легко и неслышно. Недаром старики постоянно
твердили детям, что им надо привыкнуть двигаться бесшумно и осторожно,
чтобы на охоте в лесу не спугнуть дичи и не попасть в когти диким зверям,
не угодить в засаду к злым и коварным людям.
Матери подошли к выходу из пещеры и с улыбкой смотрели вслед
уходящим.
Тут же стояли две девочки, стройные и высокие, - Маб и Он. Они с
завистью смотрели вслед мальчикам.
Только один, самый маленький представитель первобытного человечества
остался в дымной пещере; он стоял на коленях около очага, где посреди
огромной кучи пепла и потухших углей слабо потрескивал огонек.
Это был младший мальчик - Ожо.
Ему было грустно; время от времени он тихо вздыхал: ему ужасно
хотелось пойти со Старейшим. Но он сдерживал слезы и мужественно исполнял
свой долг.
Сегодня его черед поддерживать огонь от зари до ночи.
Ожо гордился этим. Он знал, что огонь - самая большая драгоценность в
пещере; если огонь погаснет, его ждет страшное наказание. Поэтому, едва
мальчуган замечал, что пламя уменьшается и грозит потухнуть, он начинал
быстро подбрасывать в костер ветки смолистого дерева, чтобы вновь оживить
огонь.
И если порой глаза Ожо заволакивались слезами, то единственным
виновником этих слез был едкий дым костра.
Скоро он и думать перестал о том, что делают теперь его братья.
Другие заботы удручали маленького Ожо: он был голоден, а ведь ему едва
минуло шесть лет...
Он думал о том, что если старейшины и отцы вернутся сегодня вечером
из лесу с пустыми руками, то он получит на ужин всего-навсего два-три
жалких побега папоротника, поджаренных на угольях.
