Драма
Никита Булошник - Очищение
Скачать Никита Булошник - Очищение
То были дни, когда я познал, что значит: страдать;
что значит: стыдиться; что значит: отчаяться.
Пьер Абеляр
Это - рассказ о последних днях моего детства. Это - правдивая история. Не
потому, что все было именно так, как я расскажу, а потому, что могло быть
именно так. Я написал то, что помню, а помню я далеко не все. Память - штука
ненадежная. Что-то помнишь, как кадры хроники: четко, однозначно, в
мельчайших деталях - что-то размыто - или не помнишь вовсе. Но это и не
важно. Я помню свои мысли и чувства, которые важнее любых фактов, ради
которых я снова и снова возвращаюсь к этому лету. Потому что лето изменило
меня навсегда, и я не уверен, что эти перемены - к лучшему...
...Я помню тот день так хорошо, как будто он все еще продолжается...
Был май, цвела черемуха, а я считал дни до лета. Вставать по утрам
становилось все труднее, делать уроки все тяжелее,и я был подобен бегуну,
который чувствует усталость и начинает задыхаться на последних метрах
дистанции, когда, увидев красную ленточку, он подсознательно расслабляется и
думает о том, что будет после финиша. Отдохнуть за вечер не удавалось, но
каждая минута перед телевизором казалась глотком воды среди бесконечной
пустыни.
В тот день я не смотрел ничего конкретно - бесцельно переключал каналы.
Мелькнувшее на экране лицо показалось знакомым. Неприятно знакомым. Я
напрягся, пытаясь вспомнить, но в следующую секунду бодрый голос ведущего
опередил мою память. Тот жизнерадостно пообещал телезрителям, что после
рекламы они увидят интервью с "самым страшным маньяком постперестроечной
России". Этого оказалось достаточно - я почувствовал мелкую дрожь. У меня
заныли суставы. Я очень хорошо помнил Волкова - и очень боялся его.
Тогда, шесть лет назад, когда его поймали, он признался в том, что убил
восемнадцать подростков. Потом сняли жуткую документалку, где гражданин
Волков спокойно, даже как-то отрешенно, рассказывал перед камерой, как
подстерегал подростков в посадках. Как душил их. Как насиловал их - живых
или мертвых. Как резал их на части - мертвых или живых. Как ел их.
Показывали фотографии трупов, отрытых по указаниям Волкова, записи
следственных экспериментов...
...Он очень боялся смерти. Его приговорили к расстрелу. После вынесения
приговора он пообещал: "Я еще вернусь". Это выглядело пустой бравадой,
неумелой попыткой соответствовать киношному образу умного и безжалостного
убийцы. И все равно было страшно. Но я был уверен, что его расстреляли. И
забыл о нем. Но он жив. Сидит в тюрьме на Севере. Не работает - гуляет,
думает о смысле жизни. Читает Достоевского. Мне захотелось крикнуть:
"Почему?!!". Ведущий объяснил. Совет Европы. Мараторий. Пожизненное
заключение. Мысли беспорядочно вертелись в моей голове. Я что было сил сжал
зубы - но боли не почувствовал. Лишь ненависть. И страх.
В ту ночь я не спал почти до утра. Ураган мыслей не то чтобы утих - они
приобрели некоторую направленность, упорядоченность. Я думал о родственниках
жертв - каково им видеть убийцу, осознавать, что теперь они будут кормить и
одевать его всю жизнь. Думал о жертвах-подростках - таких же как я.
Медленно, засыпая, думал о несправедливости жизни. Постепенно начала
выкристаллизовываться идея... Я почти видел белые громады букв: "Я ДОЛЖЕН
УБИТЬ ВОЛКОВА.". Охваченный каким-то странным возбуждением, я дрожал от
страха, но уже почти не сомневался, что сделаю это.
Я знал, что весенней ночью и не такое придет в голову. Обычно по утрам я
лишь поражаюсь фантастичности очередной мечты. Но на следующее после той
странной ночи утро я даже не вспомнил о своей безумной идее - она так и
осталась неразвенчанной где-то глубоко у меня в мозгу. Но потом, о чем бы я
ни думал, я все время незримо ощущал ее присутствие.
Потом было еще две недели учебы. Потом - экзамены. Вернее, один экзамен.
Физика. Даже будучи отличником, я безумно боялся, и, как выяснилось, зря. В
день экзамена я пришел в школу раньше назначенного времени и убил мышь,
сильно напугавшую пожилую учительницу. И получил пятерку, рассказав лишь
треть билета. До того, как начал рассказывать.
Теперь, когда все позади и нервы мои на пределе, это убийство кажется мне
своего рода знамением, ведь до того дня я не убил ни одного живого существа
(понятно, насекомые не в счет). Но, разумеется, после экзамена я ни о чем
подобном не думал. Я мечтал о лете. Весь день голова моя была полна тайными
замыслами, надеждами, мечтами. Я собирался написать что-нибудь гениальное
или влюбиться, выучить итальянский или просто спать, гулять,
купаться - одним словом, жить... А вечером прочитал газетную статью о
тюрьме, где держат смертников. В том числе, знаменитого маньяка Волкова.
Статью с небольшим интервью и большой фотографией последнего. Теперь уже
ничего нельзя было изменить. Я выбрал смерть.
На следующий день я проснулся позже, чем во время учебы, но все же
слишком рано для первого дня каникул - часов в десять утра. Вместо того,
чтобы понежиться в постели, о чем я мечтал весь год, почти скатился с
кровати и направился в ванную. Автоматически умылся, что-то съел (не помню,
что именно). Потом ушел и шатался по городу весь день, подсознательно
выбирая незнакомые улицы из боязни встретить кого-нибудь из знакомых. Мне
нужно было хорошенько подумать, потому что одно дело - хотеть убить, а
совсем другое - знать, как добраться до той сволочи в ее заполярной тюрьме.
Понятно, что съездить туда, ткнуть его кухонным ножом и благополучно
вернуться домой я не мог, хотя и хотелось. Нанять кого-нибудь - тоже
неплохо, но платить ему нечем. Я сдавил виски что было сил, и это, как ни
странно, помогло. Я вспомнил ту передачку, потом - статью и меня прошибло.
Там говорили, что ему можно получать до трех посылок в год, не считая писем.
И ему никто ничего не пишет и никто ничего не присылает уже несколько лет (С
чего бы это?..). Почему бы мне не стать первым, а? Послать ему чего-нибудь
взрывоопасного, он откроет и..! Хорошо бы, да нереально. Мне в жизни не
найти хорошей взрывчатки, а если даже и найду и если даже она не рванет в
почтовом вагоне или в руках вскрывших ее вертухаев (что вряд ли), то Волков
совсем не дурак и оч-чень неплохо себе представляет, сколько народу спит и
видит, как бы лишить его жизни с максимально возможной жестокостью. Так что
фиг он вскроет посылочку. И правильно сделает. Нет, взрывчатка не пойдет. А
если не взрывчатка, то...Ага. Именно. Меня посетило нечто вроде
"мистического озарения", о котором я когда-то читал. Неожиданно я увидел
весь свой план в мельчайших подробностях, как будто со стороны. Я видел
себя, посылающего Ему письмо. Без восторга, но вполне благожелательное. В
нем, написанном на листке, аккуратно вырванном из школьной тетради, я с
детской серьезностью сообщал о своем интересе к патологическим личностям и
прочим маньякам и просил рассказать что-нибудь. Он отвечает, рассказывает
страшные, ужасные вещи, не без гордости делится собственными впечатлениями,
которых нет ни в одном фильме. В обмен я присылаю ему книги, деньги,
сигареты, продукты. Продукты. Я знал, что он не притронется к содержимому
первой посылки. Скорее всего, им полакомится его сокамерник, а может -
бродячая собака или кошка - все равно. Потому что в этой посылке все будет
самое лучшее, самое качественное, самое свежее. Во второй, на всякий случай,
тоже. Третья будет буквально напичкана ядом...
