Драма
Шломо Вульф. - Тяжелая вода
Скачать Шломо Вульф. - Тяжелая вода
***
Мелкий нерусский сырой снег сыпал на аллеи кладбища, где к Яше и его
напарнику проиближалась густая похоронная процессия. Cнег быстро таял,
превращая землю вокруг свежеприготовленных могил в вязкую оранжевую грязь.
Мутная желтая вода струйками стекала в бетонные ванночки, ожидавшие своих
самых постоянных в мире обитателей, а могильщики старались ванночку осушить,
по крайней мере, на момент похорон. Процессия проследовала мимо, как
проходила много раз в день мимо отставного доктора Гольфера все годы его
пребывания на долгожданной исторической родине. Впереди с молитвенником шел
в прикрытой пластиковым мешочком шляпе запорошенный белой тающей пудрой
раввин, нараспев читая молитву из книги в таком же мешочке. За ним двое
служащих и двое родственников катили тележку с мокрым и тоже словно уже
подернутым белым тлением темным саваном. Толпа позади скользила на снегу.
Люди держались друг за друга, прикрываясь разноцветными зонтами, а потому
процессия имела какой-то неприлично праздничный вид. Двое-трое сразу за
тележкой громко плакали, остальные рядом с ними шли понуро, но по мере
удаления от усопшего люди все громче и непринужденнее переговаривались
неизвестно о чем, спорили, отвечали на звонки сотовых телефонов и даже
смеялись. Их было так много, что горе естественно уступило место равнодушию,
чувству долга, повинности, а то и более неприглядным чувствам. Чего только
не нагляделся и не наслушался здесь Яков!..
Как только бесконечная процессия скучковалась в трех десятках метров от
Яши, появилась очередная тележка за таким же мокрым раввином с книгой. Те же
молитвы нараспев без тени интонаций или эмоций. Тележку с безликим и
безымяным пока евреем, отбывшим свой срок на Святой Земле, здесь катили
четверо кладбищенских служек. Пожилая красиваяженщина в черном уткнула лицо
в мокрый платок и непрерывно сотрясалась от рыданий. С двух сторон вдову
поддерживали молодой высокий мужчина со сморщенным страданием лицом и
худенькая девушка в плаще с капюшоном, которая сама едва держалась на ногах
от горя. Мужчина прикрывал вдову большим черным зонтом. Ни сослуживцев,
отбывающих привычную повинность, ни наследников, ни дальних родственников.
На кладбище в центре мира появится очередное еврейское имя с переводом на
русский. Очередной соискатель еврейского счастья на еврейской родине
прекратил, наконец, свою безнадежную борьбу за существование и оставил
маленькую одинокую семью еще более беззащитной в этом мире...
Яша снизу из могилы видел удивительно стройные ноги вдовы, ее красное
сморщенное мокрое от слез и снега дрожащее лицо. Он выбрался из осушенной
бетонной ванночки, когда невпопад в таком месте зазвонил мобильник во
внутреннемкармане промокшей куртки. Яша вытер руку о край кашне и тихо
включился в разговор, пока служки несли покойника за ноги и плечи к могиле и
опускали на мокрое бетонное основание среди таких же серых грубых каменных
стен, какие окружали усопшего все последние годы и будут окружать теперь
навеки. "Перезвоните через четверть часа, - тихо сказал Яша. - Я занят..."
"Но это очень важно! И прежде всего для вас, именно для вас, - торопился
голос в трубке. - Я прошу несколько минут." "Беседер, но позже," -
отключился могильщик. Они с напарником стали прикрывать неподвижное тело в
саване бетонными плитками и забрасывать их жидкой грязью, в которую
превратилась земля. Желтая вода торопливо сочилась из нее и исчезала между
плитками.Слышно было, как струйки стекают на саван под плитками. "Кто это
тебе сюда звонит? - тихо спросил напарник, когда они стали разравнивать
зеплю, сразу покрываемую усиливающимся снегом. - Я так всегда отключаю. От
кого ты ждешь звонка?" "Вообще-то я никаких звонков не жду, аэто тем более
пустой звонок. Судя по елейному голосу, какая-то реклама..." Яков не мог
отвести взгляда от сбившейся в кучку маленькой семьи, только что оставившей
здесь навеки своего непутевого мужа и отца. Они словно боялись вернуться
одни отсюда в тот мир, где и с этим, явно никчемным, что сейчас заливался
водой, было так тяжело. Но без него будет и вовсе невыносимо. Мимо них,
оживленно переговариваясь, шли участники той процессии, что хоронила своего
среди своих и уже безопасных чужих. Тут их и стерпеть можно... Телефон все
звонил, сотрясая Якову грудь. Он огляделся, понял, что с обитателем
следующей бетонной ячейки никто еще не спешит, и снова ответил в пелефон.
"Доктор Гольфер? - раздался в трубке тот же вроде бы знакомый, но непривычно
сладкий голос Михаеля Бейцана. - Это вас беспокоят из..." "Я знаю. Можете не
беспокоиться." "Подождите, я вас умоляю. Вас хочет видеть доктор Менахим
Кац. Мы хотим тщательно изучить ваш проект. Как быстро можно получить первую
воду?"
(Воду? Какую воду? В голове у Якова вертелась только та вода, что
сейчас сочилась между плитами на саван незнакомого, но почему-то бесконечно
симпатичного ему покойника. И будет стекать всю ночь, весь месяц, пока вся
бетонная ванночка-могила не заполнится. К весне вода испарится и наступит
сушь, которая так мучила этого оле, пока он не стал покойником. Вот я и
напоил очередного еврея, невесело подумал он.)
"Вы имеете в виду воду из айсбергов?" "Естественно. Когда мы ее
попробуем в Израиле, если осуществим ваш проект?" "Как только ни вас, ни
вашего сцикуна Каца, ни чего-либо подобного..." "Вместо того, чтобы
нервничать и заниматься взаимными оскорблениями, давайте, как говорится,
посмотрим в глаза фактам. Да, действительно, многие годы некоторые ученые и
инженеры-репатрианты подобно вам не смогли наладить связи с организациями,
занятыми водными ресурсами. На то есть множество причин, в том числе
определенное недоверие к проектам... включая ваш. Но сейчас-то открылась
реальная возможность плодотворного сотрудничества, которая бы не возникла
без той колоссальной поддержки, которую мы получили от депутата кнессета...
Именно он отворил двери, и этот факт надо встречать аплодисментами..."
(Осиротевшая семья все еще стояла там же под усиливающимся снегопадом.
Дети время от времени пытались увести вдову, но та с раздражением
выдергивала руку и продолжала судорожно рыдать, сгибаясь вперед, словно
хотела упасть на эту грязь и остаться здесь навеки. "...не изменяла ему
никогда, - услышал Яков обрывок ее крика, - И он мне... Мы с ним не
расставались тридцать лет... Как же я теперь...")
"Простите, а почему этот ваш депутат Кнессета должен кому-то по своей
милости оказывать поддержку или отказывать в ней, если речь идет о делах
государственной важности, доктор Бейцан? - решил отвести уже казалось бы
давно задубевшую душу Яков, пораженный этой такой привычной, но чем-то
невыносимой сценой. - Это немилость депутата, а его единственнаяработа, за
которую он получает зарплату из денег, которые у меня насильно отнимают в
виде налогов на содержание его семьи. Если он вдруг проснулся, когда в кране
нет воды, то такого депутата, как и его коллег, следовало гнать еще до того,
как избрали, а теперь следует судить за бездействие, приведшее к
национальной катастрофе." "Вы, - закипел все-таки Бейцан, - по давней
"совковой" привычкесчитаете, что государство должно было заботиться о вас
всех. Нормальный человек избавляется от этих иллюзий в течение года... Мы не
закрываем глаза на то, что система медленно адаптирует специалистов и бьем
во все колокола. Сколько бы мы сами ни критиковали положение, сложившееся с
абсорбцией научно-технических работников из стран СНГ, следует учитывать,
что ни одна страна в мире за столь короткий срок не смогла бы вдвое
увеличить число ученых и инженеров в государственных и частных структурах."
"Вас слушать одно удовольствие. - зло засмеялся Гольфер. - Прямо доклад
парторга о достижениях народного хозяйства в целом и вверенного ему
предприятия в частности.. Только в результате тамошних достижений в
магазинах стало пусто, а в результате ваших - в кране нет воды. А лозунги,
на которые вы и ваш депутат только и способны, о якобы достижениях с вашей
якобы помощью напоминают мне пародию на песенку о хорошем настроении: если у
вас комната одна на шестерых, вспомните, как много есть квартир хороших, их
у нас гораздо больше, вспомните про них, и - улыбка, без сомненья вдруг
коснется ваших глаз... Не коснулась, Бейцан. Ваша ложь еще противнее и
примитивнее тамошней. Там она сочинялась профессионалами с высшим партийным
образованием, а тут тупыми самоучками." "Так как мы решили?" "А решили мы
так. Я пошел себе нахуй. А ты давай прямо за мной. И никуда не сворачивай,
козел!.." "Инфантильный идиот..." "Демагогический ублюдок..."
В мокрой тихой мгле затрещал мотоцикл. Шаешник Мишка лихо тормознул
около все еще неподвижной семьи и снял шлем. Снег радостно припудрил его
космы и неопрятную обширную бороду. "Вы позволите выразить вам мое глубокое
соболезнование?" - проникновенно начал он высоким простуженным голосом.
Вдова с какой-то безумной надеждой подняла голову: "Вы знали Сему?" "Не имел
счастья, - торопливо отмахнулся Мишка. - Но если вам нажен недорогой и
приличный памятник, то у нас..." Сын усопшего Семы взял у Мишки визитную
карточку. Мотоциклист блеснул большими выпуклыми желтыми зубами в зарослях
мокрой бороды и рванул с места, обдав несчастных брызгами и вонючим дымом.
После него на кладбище стало еще тише. "Не пользуйтесь его услугами, прошу
вас, - Яков неслышно подошел к троим под серым небом. - Зайдите прямо у
ворот в мисрад. Вам там дадут телефон достойного мастера. Верьте мне, -
добавил он. - Это просто бандиты." "Все эти годы, - тихо и удивительно
внятно, словно скандируя, сказала вдова, глядя в глаза Якову с невыразимой
тоской, - он говорил, что слышит грохот их боевых барабанов..." "Это из
"Затерянного мира"? - вдруг вспомнил Яков. - Индейцы на Амазонке... Если
сможем - убьем..." "Вы образованный человек. Спасибо вам. Мы не станем
очередной раз подставлятьсявездесущим бандитам..."
