Приключения
Жюль Верн. - Зимовка во льдах
Скачать Жюль Верн. - Зимовка во льдах
1. ЧЕРНЫЙ ФЛАГ
Двенадцатого мая 18... года кюре старой церкви города Дюнкерка
проснулся в пять часов утра и собирался, как всегда, служить раннюю
обедню, на которую приходило несколько благочестивых рыбаков.
Облачившись, он направился было к алтарю, но тут в ризницу вошел
человек, явно чем-то взволнованный и обрадованный. Это был моряк лет
шестидесяти, еще крепкий и бодрый, с открытым и честным лицом.
- Господин кюре, - крикнул он, - подождите, пожалуйста!
- Что вас привело сюда в такую рань, Жан Корнбют? - с удивлением
спросил кюре.
- Что меня привело? До смерти захотелось обнять вас, господин кюре!
- Что ж, я не возражаю, но лишь после того, как вы прослушаете обедню.
- Обедня! - засмеялся в ответ старый моряк. - Вы думаете, вам теперь
удастся отслужить обедню? Так я и позволю вам!
- А почему бы мне не отслужить обедню? - спросил кюре. - Ну-ка,
объясните! Уже ударили в третий раз...
- Сколько бы раз там ни звонили, - ответил Жан Корнбют, - сегодня еще
придется звонить, господин кюре. Ведь вы обещали сами обвенчать моего сына
Луи с моей племянницей Мари!
- Так он вернулся?! - радостно воскликнул кюре.
- Можно сказать, вернулся, - отвечал Корнбют, потирая руки. - Сегодня
на рассвете нам сообщили с наблюдательного поста о приближении нашего
брига, которому вы сами нарекли прекрасное имя "Юный смельчак".
- Поздравляю вас от всей души, милейший Корнбют, - проговорил кюре,
снимая ризу и епитрахиль. - Я не забыл о нашем уговоре. Обедню за меня
отслужит викарий, и как только ваш сын прибудет, - я к вашим услугам.
- Будьте уверены, что он не заставит вас ждать слишком долго, - отвечал
моряк. - Вы уже оглашали предстоящую свадьбу, и теперь вам остается
отпустить ему грехи, а много ли может нагрешить человек, обретаясь между
небом и водой во время плаванья в северных морях! А ведь ловко я придумал
отпраздновать свадьбу в самый день прибытия брига! Луи с корабля
отправится прямо в церковь!
- Так идите же, Корнбют, и готовьте все, что нужно.
- Бегу, господин кюре. До скорого свидания!
Моряк быстро зашагал к своему дому, стоявшему на набережной торгового
порта. Из его окон открывался вид на Северное море, и старый моряк этим
очень гордился.
Жану Корнбюту в свое время удалось сколотить кое-какое состояние.
Прослужив несколько лет капитаном на кораблях одного богатого гаврского
судовладельца, он решил обосноваться в своем родном городе, где на
собственные средства построил бриг "Юный смельчак". Он совершил целый ряд
рейсов на север, всякий раз выгодно сбывая весь свой груз строевого леса,
железа и дегтя. Затем Жан Корнбют передал командование кораблем своему
сыну Луи, отважному тридцатилетнему моряку. По словам всех местных
капитанов каботажных судов, Луи был лучшим мореходом в Дюнкерке.
Луи Корнбют отправился в плавание, испытывая самые нежные чувства к
племяннице своего отца, Мари. Молодая девушка с нетерпением ожидала его
возвращения. Мари едва исполнилось двадцать лет. Это была красивая
фламандка с легкой примесью голландской крови. Мать Мари, умирая, поручила
ее своему брату, Жану Корнбюту. Добряк любил ее, как родную дочь, и
надеялся, что ее брак с Луи будет прочным и счастливым.
Прибытие брига, замеченного в открытом море, означало завершение
крупной торговой операции, которая должна была принести Жану Корнбюту
значительную прибыль. Быстро закончив свой рейс, "Юный смельчак"
возвращался с последней своей стоянки в порту Бодоэ, на западном побережье
Норвегии.
Когда Жан Корнбют пришел из церкви, весь дом был на ногах. Сияя от
счастья, Мари одевалась к венцу.
- Только бы нам успеть собраться до прихода брига, - твердила она.
- Да, да, поторапливайся, малютка! - отвечал Жан Корнбют. - Ветер с
севера, а под полным бакштагом "Юный смельчак" идет хорошо.
- А вы всех наших друзей известили, дядя? - спросила Мари.
- Всех известил.
- И нотариуса и кюре?
- Не беспокойся! Смотри, как бы не пришлось ждать тебя.
В эту минуту вошел кум Клербо.
- Ну, друг Корнбют, - воскликнул он, - вот так удача! Твой корабль
приходит как раз вовремя: правительство только что объявило торги на
большие поставки строевого леса.
- А что мне до того? - отвечал Жан Корнбют. - Это дело правительства.
- Так оно и есть, господин Клербо, - добавила Мари. - Сейчас для нас
важнее всего возвращение Луи.
- Не спорю... - продолжал кум Клербо. - Но все же эти поставки леса...
- И вы тоже попируете у нас на свадьбе, - прервал торговца Жан Корнбют,
до боли стискивая ему руку.
- Эти поставки леса...
- И вместе со всеми нашими друзьями, что придут и с суши и с моря. Я
уже предупредил гостей и приглашу всю команду корабля!
- А мы пойдем встречать его на набережную? - спросила Мари.
- А как все! - отвечал Жан Корнбют. - Все пойдем, пара за парой, с
музыкой во главе.
Гости явились без опоздания. Несмотря на ранний час, никто не пренебрег
приглашением. Все наперебой поздравляли славного моряка, которого искренне
любили. Тем временем Мари, стоя на коленях у себя в комнате, горячо
благодарила создателя за то, что он услышал ее мольбы. Вскоре, красивая и
нарядная, она вошла в зал.
Женщины поцеловали ее в щеку, а мужчины крепко пожали ей руку. Затем
Жан Корнбют подал сигнал к выступлению.
Любопытное зрелище представляло собой свадебное шествие, направлявшееся
к морю на восходе солнца. Весть о прибытии брига успела облететь весь
порт, и множество любопытных в ночных колпаках выглядывало из окон и
полуоткрытых дверей. Со всех сторон слышались поздравления и добрые
пожелания.
Под этот хор приветствий и благословений процессия приблизилась к
пристани. Погода была великолепная. Казалось, солнце радовалось вместе с
людьми. Дул свежий северный ветер, нагоняя небольшую волну, и рыбачьи
лодки, выходившие из порта, быстро скользили между причалами, оставляя за
собой длинный след.
Две дамбы, начинавшиеся у набережной Дюнкерка, выдавались далеко в
море. Свадебная процессия широкими рядами двигалась по северной дамбе и
вскоре подошла к стоявшему на ее оконечности маленькому домику, где
дежурил начальник порта.
Контуры брига Жана Корнбюта вырисовывались все отчетливее. Ветер
крепчал, и "Юный смельчак" шел полным бакштагом под марселями, фоком,
контр-бизанью, брамселями и бом-брамселями. По-видимому, на борту царила
та же радость, что и на берегу. Жан Корнбют с подзорной трубой в руках
весело отвечал на вопросы друзей.
- Вот он, мой красавец бриг! - воскликнул он. - Цел и невредим, словно
только что из Дюнкерка. Никаких аварий! Ни малейшего повреждения.
- Вы видите своего сына, Корнбют? - спрашивали его.
- Пока еще нет. Ну, да он занят своим делом.
- Почему же он не поднимает флага? - удивился Клербо.
- Этого я не знаю, дружище, но уж, наверное, у него есть на то свои
причины.
- Дядюшка, дайте мне подзорную трубу, - сказала Мари, выхватывая у
Корнбюта из рук инструмент. - Я первая хочу его увидеть!
- Но ведь это мой сын, сударыня!
- Вот уже тридцать лет, как он ваш сын, - смеясь, отвечала девушка, -
но моим женихом он стал только два года назад.
Теперь "Юный смельчак" был виден совершенно отчетливо. Команда уже
готовилась бросать якорь. Верхние паруса были убраны. Уже можно было
узнать кое-кого из матросов, устремившихся к снастям, но напрасно искали
глазами Мари и Жан Корнбют капитана, чтобы помахать ему рукой.
- Ей-богу, я вижу помощника капитана Андрэ Васлинга! - вдруг крикнул
Клербо.
- А вон плотник Фидель Мизон! - отозвался один из присутствующих.
- И наш друг Пенеллан! - прибавил второй, делая знаки моряку, носившему
это имя.
"Юный смельчак" находился уже в каких-нибудь трех кабельтовых от порта,
когда на гафеле показался черный флаг... На борту был траур!
Страшная мысль мелькнула у присутствующих; сердце молодой невесты
сжалось от недоброго предчувствия.
Бриг печально входил в порт. На борту царило гробовое молчание. Вскоре
корабль миловал оконечность эстакады. Мари, Жан Корнбют и гости бросились
на набережную, к которой подходил корабль, и через минуту были на борту.
- Мой сын! - только и мог выговорить Жан Корнбют.
Матросы, обнажив головы, молча указали ему на траурный флаг.
Отчаянно вскрикнув, Мари без чувств упала на руки старого Корнбюта.
"Юного смельчака" привел в порт Андрэ Васлинг. Жениха Мари Луи Корнбюта
на борту больше не было.
