Шмуэль Агнон. - Эдо и Эйнам

     Раз на закате пошел я за лепешками и  маслинами.  Жена и дети уехали  в
Гедеру, а я остался один и кормился как мог. С лепешками и маслинами в руках
бродил я от лавки к лавке. Домой возвращаться не  хотелось - там было пусто,
делать ничего не хотелось, потому  что  день  уже прошел. Так я плелся, куда
несли  меня ноги. Дошел я до  долины,  где жили  Грайфенбахи. Чудная  тишина
иерусалимских долин на закате солнца полна всех благ.  Чудится, будто долины
эти  за  тридевять  земель  от  обитаемых мест  лежат  и вся вселенная в них
заключена.  А тем паче эта  долина, что окаймлена деревьями,  и меж деревьев
гуляет чистый  воздух  и не касается дурных паров и воздухов, что  бродят по
свету. Подумал я: раз уж дошел я  до  этих мест, погляжу, как  поживает  дом
Грайфенбаха. А раз ключ у меня с собой, войду в дом.
     Вошел я в дом и зажег  свет и прошел по всем комнатам. В четырех ладных
комнатах в полном порядке стояла вся ладная  утварь, как будто  руки хозяйки
только что  прошлись по ней, хоть уж месяц прошел, как  уехали  Грайфенбахи.
Когда хорошая хозяйка в отъезде, ее дом сам следит за порядком.
     Не был  я  голоден и  пить не хотел, но  очень устал. Погасил я  лампы,
открыл окно  и присел  отдохнуть. Из потаенных глубин  ночи  пришла тишина и
принялась пеленать меня, пока не увидел я покой воочию. Решил я переночевать
здесь  и исполнить  обещание, данное Грайфенбахам. Встал я  со стула,  зажег
настольную лампу и  взял  книжку почитать в постели.  Рад я  был,  что лампа
возле кровати  стояла и не было мне нужды передвигать  вещи  в  чужом  доме.
Казалось, пока ключ у меня, мог я  считать себя хозяином в доме, но, видимо,
привычка быть пришельцем отучает от хозяйского чувства.
     Сидел я в кресле Грайфенбаха и думал: я устроился в  дому Грайфенбахов,
а, может,  в это же время Грайфенбахи не могут найти себе приют или находят,
да не по обычаю своему.  Чего ради оставили они ладный дом и ладную утварь и
побрели  в иные места?  И чего  ради оставляют  люди  свои дома  и пускаются
бродить по  свету? Закон  ли это испокон  веков, или обман  воображения, как
гласит пословица: хорошо там, где нас нет.
     Разулся я  и разделся, взял книжку,  погасил настольную  лампу и  зажег
лампу  у кровати, лег в  постель, открыл книгу и  почувствовал, что все тело
мое погружается в дрему. Невольно подумалась мне думка: как так - обычно я и
за  полночь  уснуть не могу, а тут в самом начале ночи я засыпаю.  Отложил я
книгу, потушил  лампу,  повернулся  к  стенке,  закрыл  глаза,  безмолвно  и
бессловесно говоря самому себе: никто не знает, что ты здесь, в этом доме, в
этом  месте,  тут  можно  спать сколько твоей душеньке угодно, и никто  тебя
искать не придет.
     Вокруг меня царили тишина и  покой. Тихий покой, который  можно найти в
иерусалимских  долинах,  сотворенных Господом  для  любящих  покой.  Недаром
опасались Грайфенбахи  за  свой дом. Если бы взломщик вошел в  дом, никто бы
его и  не заметил.  Понемногу угасли  мои  мысли и чувства,  кроме  смутного
ощущения, что тело мое засыпает.
     Внезапно услышал я поскребывание и пробудился. Хлеб и маслины я спрятал
в коробку и не боялся, что мышь до них доберется, но боялся я, что прогрызет
мышь ковер, или одежду, или книги, или те листы, что  дал Гинат Грайфенбаху.
Я прислушался и разобрал, что не  мышь скребется, а человек нащупывает замок
двери  снаружи.  Если  это  не  взломщик, то, может,  это доктор  Гинат, что
вернулся  домой и  перепутал  двери.  Сказал  я  себе:  пойду  открою ему  и
познакомлюсь с ним лично.
     Я встал с постели и открыл дверь. Передо мной стоял человек и нащупывал
колокольчик. Я нажал на кнопку и включил свет. Я онемел от изумления. Никому
я не говорил, что переночую  в доме Грайфенбахов,  да и  сам я не  знал, что
переночую в  доме Грайфенбахов, откуда  же знал Гавриэль Гамзо(10), что я  в
дому Грайфенбахов? Сказал я: это вы, господин Гамзо? Подождите, я оденусь.
     Вернулся  я в комнату и надел одежду, все  еще дивясь нежданному гостю.
Неужто знаком он с хозяином дома или с его женой? Ведь Грайфенбах не гонялся
за  книгами  на иврите, тем более  за рукописями и первыми изданиями.  Он  и
иврит-то едва  знает.  И хоть  и  бахвалится он, что досконально изучил язык
иврит и его грамматику, на  деле ничего он не  знает, кроме грамматики языка
Библии, которую учил по книге Гезениуса "Формы древнееврейского языка". Жена

     (10) Гамзо  -  прозвище  еврейского  народного  героя  времен  Талмуда,
отвечавшего на любые напасти фразой "гамзо летова", то есть "и это к добру".
Можно сравнить его с доктором Панглосом в "Кандиде" Вольтера. Интересно, что
в  рассказе Агнона  "Навеки" появляется герой с фамилией  Эмзе,  то  есть  с
фактически этой  же фамилией, но с "духовным"  "э"  вместо  "плотского" "г".
Исследователи  подчеркивают  свойства  "традиционного еврея",  выраженные  в
образе Гамзо.
     его превзошла, хоть  в грамматике  она  не разбирается  и  Гезениуса не
изучала,  но  может  договориться  на  иврите   со  служанкой  Грацией  и  с
лавочниками.  Как бы то ни было, ивритскими  книгами и  она не занимается. А
значит, снова  возникает  вопрос,  что  привело  сюда  Гамзо?  Волей-неволей
приходишь к выводу, что пришел он  ко мне.  Знает Гамзо, что он всегда будет
желанным гостем для меня, как и для всех своих знакомцев, ибо  он  в Писании
сведущ, и мир  ему ведом,  и в  дальних странах  он  бывал,  и  даже в таких
местах,  где до него нога путешественника не ступала.  И из тех дальних мест
привез он стихи неведомых пиитов и рукописи  и первопечатные книги, что и по
названиям не были нам известны. А сейчас он не  разъезжает,  но сидит дома с
женой.  Ходок за  три моря во цвете  лет стал  сиделкой своей  больной жены.
Говорят, что она с  первой брачной ночи  не сошла с  одра  хвори.  Правду ли
говорят или неправду, но правда  то, что  дома у него больная жена  и нет ей
исцеленья вовеки и должен  муж  ее обиходить и умывать  и кормить. А ей мало
того, что он всем пожертвовал ради нее, она его бьет и кусает и одежду рвет.
Поэтому  выходит он  по делам вечером,  ибо днем  стыдится  он показаться на
улице  с синяками на лице и в рваной одежде. Сейчас пришел он  ко мне. Зачем
пришел ко мне? Скопил  он двенадцать фунтов, чтобы послать жену в лечебницу.
Побоялся Гамзо оставить деньги  у себя, чтобы не растратить, и вверил мне на
хранение. Однажды  поехал  я на прогулку к Мертвому морю, а  деньги  оставил
дома. Пришли воры  и обокрали мой  дом и его деньги  украли. Передал я  ему,
чтобы о деньгах своих  не беспокоился. Наверное,  получил он весть и пришел,
чтобы услышать от меня лично, что я и впрямь готов возвратить ему украденные
деньги. Раньше он прийти не успел, а поэтому  пришел сейчас. Так я рассудил.
Потом я узнал, что рассуждение мое было ошибочным. Не из-за денег он пришел.
По другому делу он пришел.