Игорь Гергенредер. - Грозная птица галка

     Назавтра  была Пасха. Кузнечане тщательно  подготовили выступление.  Но
когда в  дело вовлечено  столько  людей,  неудивительно,  что побежал слух о
предстоящем. Надо удивляться  тому, что  это  произошло  лишь в  самый канун
выступления.
     Местная  большевичка Ораушкина, кухарка бесплатной  столовой, узнала  о
сигнале  к  бою  за  полчаса  до  него.  Когда  принесла весть  Пудовочкину,
оставалось тринадцать минут.
     Тот глянул в  окно на рыночную площадь: было по-праздничному людно.  Он
моментально заметил среди народа нестарых людей с засученными рукавами и без
шапок: они топтались близко от дома, держали руки в карманах.
     Пудовочкин  бросился в другую комнату взглянуть во двор. Он  был  пуст.
Напротив  дома - каретный сарай и  баня. В их стенах зияют щели, отсутствуют
несколько досок. Более чем вероятно, что  там затаились стрелки, держат  под
прицелом окна и выход во двор.
     В доме  с командиром были Сунцов, пятеро охранников, да часовой стоял у
входа  с площади. Часового  укокошат в первый же момент. Пудовочкин приказал
отозвать его  в здание. Мелькнула мысль  о заложниках.  Когда  он занял дом,
хозяин-сахарозаводчик  с  семьей  переехал  в монастырь, где ему дали приют.
Остались дальняя родственница-старуха, лакей и пожилая горничная.
     Теперь  никого  из них  не  оказалось. Да  и вряд  ли захват этих людей
остановил бы нападающих...
     Командир и охрана метались по зданию. Пудовочкин понимал: выйди он, его
немедля возьмут в кольцо или тотчас начнут стрелять, не дожидаясь общего
     сигнала. Отойти от дома уже не дадут.
     Он сгреб Сунцова за грудки:
     - Так чего, Серега, обожгутся они об нас?
     Тот, бледный, вспотевший, ощерился:
     - Подгорят, как без масла!
     Гигант  отбросил  его,  точно  вещь, шагнул  в  нужник,  возвратился  в
коридор.
     -  Они думают, мы под их пули выбегим, а мы: нате вам ...! Здесь станем
отбиваться, пока отряд нас не выручит. Патронов, гранат, взрывчатки нам не
     занимать.
     - А если перебьют отряд? - скучно спросил Сунцов.
     - Чего? Прям весь город и навалится, ха-ха-ха! Куда им. Четыре из пяти,
кто обещался в бой, под койкой будут сидеть, я ихо нутро знаю. Оно, конечно:
сразу-то много наших  побьют тепленькими,  но вскоре и скиснут.  Начнут сами
обороняться, другие вовсе побегут. - Пудовочкин говорил наставительно:
     охранники жадно внимали,  сжимая  винтовки. Раньше  никто не  слышал от
командира больше трех фраз подряд, а сейчас слова лились:
     - Нас  убивать досконально - на то нужен запал,  какого нет у них. Мы -
сила, мы - власть, а они - куриная  публика. Так что волнуйтесь об одном: до
завтра, до утра вам предстоит расстрелами заниматься, без передыху.
     Красногвардейцы заухмылялись. Заняли позиции у запертых дверей, у окон,
нацелили во двор ручной пулемет.
     Пудовочкин  опять  зашел в  нужник:  это  был  просторный  с  комфортом
устроенный  ватер-клозет.  Единственное  окошко,  находясь в торцевой  стене
дома,  глядело  на узенькую  улочку.  В  оконце  не пролез бы  и шестилетний
ребенок; вряд ли его сейчас стерегли.
     Пудовочкин  вооружился пистолетом и винтовкой, набил карманы патронами,
подвесил  к поясу гранаты. Он мало верил в  то, что сказал охране о "куриной
публике".  Мещане изменились за  последнее время. Он знал случаи,  когда они
без  чьей-либо  помощи  окружали  и  уничтожали бандитские  шайки.  Успокоив
охрану, командир  вовсе не собирался сидеть  и  отстреливаться в  окруженном
здании.

     Он положил в оконце  ватер-клозета  десять фунтов динамита. В это время
колокола ударили в  набат.  Из  каретного сарая, из  бани выскочили  люди  -
оглушительно-резко застрочил ручной пулемет, загрохотали винтовки охраны.
     Пудовочкин зажег фитиль, отпрянул в  коридор, прыгнул в боковую комнату
и лег  на пол. Дом  качнулся от взрыва. Гигант  вновь рванулся в  нужник:  в
клубы пыли, в едкий дым. Полстены разнесло. Он перемахнул через груду битого
камня, вывалился в пролом. Минуту спустя уже мчался по улочке.
     Когда преследователи выскочили на улочку, бегущему  оставалось до  угла
три шага...
     Густо грянули ружейные выстрелы.  Пудовочкин  скрылся  за углом. За ним
бежали.