Боевики
Сергей ПЛЕХАНОВ - ДОРОГА НА УРМАН
Скачать Сергей ПЛЕХАНОВ - ДОРОГА НА УРМАН
И началась лихая, развеселая жизнь для Кешки. Ездил он с шулером по
приискам, стирал на Василия, варил, заботился о его лошадях, чистил и
смазывал его щегольскую бричку. И не раз видел он, как <картежный
художник> истончает кожу на кончиках пальцев наждачной шкуркой, как
наносит иглой крап на карты.
Но прошел год, другой, и все чаще стало закрадываться в душу
сомнение: <Не так живешь, Стахеев>. Вспоминался отец-плотник, убитый в
японскую оккупацию, его слова: <Руками все добудешь, Кешка>. И эти руки
его вспоминались - натруженные, мозолистые, в порезах и шрамах, не то что
у Василия...
Решение порвать с Кабаковым пришло после одного <набега> - так
называл шулер свои визиты в дальние ороченские улусы.
...Они приехали под вечер, когда розовый снег исполосовали синие тени
сосен, окружавших поляну. Возле чумов носились полуодетые ребятишки, два
десятка оленей бродили вокруг.
Кешка осадил коня - сытого вороного рысака с лоснящейся шерстью.
Выпрыгнул из кошевки и заботливо накинул на спину воронка старое одеяло.
Василий откинул медвежью доху, барственно сунул руку подбежавшему
хозяину-орочену.
- Здорово, здорово. Примешь обогреться?
Через несколько минут они уже сидели в чуме.
Хозяйка плеснула кипятком на льдину, заменявшую оконное стекло. Иней
смыло, и стало светлее. Кешка оглядел убогую обстановку жилища - оленьи
шкуры, сложенные стопками, обитые жестью сундуки, горку щербатой посуды. В
центре дымился закопченный котел с кипятком. Порывы ветра, налетавшие
время от времени, отбрасывали шкуру, закрывавшую вход, и тогда дым,
клубившийся в верхней части чума, заполнял все его пространство.
Василий тем временем достал из дохи бутылку спирта, положил на сундук
колоду карт. Лицо хозяина порозовело от предвкушения забавы...
Уезжали с первым светом. Кошевка была доверху загружена сундуками,
связками соболиных и беличьих шкурок. Василий едва уместился среди
выигранного добра. Кешка, поминутно зевавший от недосыпа, хмуро привязывал
к саням четырех оленей. Сел на край кошевы и, не оглядываясь на ороченов,
стоявших у входа в чумы, хлестнул воронка.
Когда приехали на станцию, он молча бросил вожжи Кабакову и,
исподлобья глянув на него, сказал:
- Все, Василий Мефодьич, отъездился. Ищи себе другого начхоза.
- Ты чего, Кеш? - сонным голосом спросил Кабаков, угревшийся среди
связок меха.
- Не товарищ я тебе по этой части - нищету шерстить...
- В картишки-то хоть обучил вас Кабаков, а, Иннокентий Иванович? -
нарочито беспечно спросил Гончаров, когда Стахеев окончил рассказ.
Исповедь далась тому явно нелегко. Говоря о прошлом, он старался ни с
кем не встречаться взглядом. Теперь, с признательностью посмотрев на
Гончарова, Иннокентий ответил:
- Да маленько нахватался, насмотревшись на его спектакли. Правда, с
ним в паре не играл никогда.
- Только-то и науки за два года? - Боголепов тоже поддержал шутливый
тон, заданный начальником штаба.
Но Стахеев выглядел все таким же настороженно-смущенным. Поняв его
состояние, начальник райотдела деликатно откашлялся и доверительно
заговорил:
- Вот теперь наш черед рассказывать. Для начала обстановочку обрисую,
чтобы понять ты мог, Иннокентий Иванович, насколько серьезное задание тебе
предстоит...
Когда Стахеев узнал о подозрениях в отношении Кабакова, то
протестующе покачал головой.
- Куда ему!.. На разбой он не отважится, осторожен больно...
- Ты не забывай - семнадцать лет прошло, - сказал Панов. - Какой он
стал? Может, ему теперь человека убить, что клопа раздавить. К тому же
если Кабаков в Харбине осел, тамошние семеновцы его во как прижучить
могли... А им такой человек позарез нужен - кто лучше здешнюю тайгу знает?
Боголепов скорбно развел руками:
- Хотелось бы разделить вашу веру в чистоплотность Кабакова, но...
- Да разве я говорил... - начал Стахеев.
- Шучу-шучу, - успокоил Боголепов и деловым тоном добавил: - Мы
сделали запросы, о вашем бывшем <батьке> - ни в местах лишения свободы не
значился, ни арестован не был. Провели расспросы сотрудников советских
учреждений, выехавших с КВЖД, и в точку попали: видели в Харбине человека,
по всем приметам похожего на Кабакова.
- Все это мы выяснили за те двое суток, пока вас разыскали и
доставили из-под Севастополя... Дело взято на контроль очень высоким
начальством, - вставил Гончаров.
- Так я чем могу. - Стахеев вскочил и по-военному щелкнул каблуками.
И тут же обмяк, развел руками: - Только что я могу?..
- Николай Семенович, объясните суть вашего плана, - сказал начальник
райотдела и кивнул Иннокентию:
- Садитесь.
- Есть у Кабакова кто-то либо в райцентре, либо в Золототресте, а
может, и там и здесь свои люди, - начал Панов. - Оттого и не удается его
прихлопнуть. Сколько раз засады делали - он обязательно в стороне ударит,
будто насмехается... Один выход - своего человека в банду посадить...
Боголепов, тяжело ступая на больную ногу, подошел к Стахееву и
посмотрел на него в упор:
- Ну, что скажешь, Иннокентий Иваныч? Не знаю, какие там чувства к
тебе Кабаков питает, а только риск смертельный...
