Научно-фантастическая литература
Станислав Лем. - Повторение
Скачать Станислав Лем. - Повторение
Со всех ног пустился бежать Креншлин, но скоро заметил, что вроде бы
как медленней бежит. Что такое? Шаги какие-то маленькие. Боже всемогущий!
- ноги укоротились. Пощупал усы на лице - нету усов! А Марлипонт, наверно,
уже в темпорне, и не то чтобы неделю или год, а целый десяток лет у него
отнял - уж молоко на губах! Теперь отыщет меня и утопит, как щенка...
Так как же? Что делать? В деревню, втереться в кучу босой детворы, в
подлое сословие, немого, дурачка изобразить? А если узнает, выловит
муж-ревнивец? Он-то старше, ему сейчас только тридцатка подходит!.. Однако
Креншлин все бежал в сторону темпорни, пока не увидел зарево. Деревня
горела. Еще раз прикинул он на пальцах, сколько же сейчас лет Цевинне.
Цевинке, вернее... Двенадцать? Еще у отца, маркграфа Гамстербандского,
куклам кринолинчики шьет...
Ну и зарево! Лишь бы темпорня не... Вот он уже и у плетня. Горит халупа
Трещипала. Крестьяне в свитках тянут имущество на огород. Ох, не имущество
это, а убитые в доспехах, голота с них сапоги стягивает. Грабят, как
обычно, после побоища. Кучей лежат. А кто же это? Ба! Цвета Марлипонта! А
вот из огня выпадает сам Марлипонт, безоружный, пеший, без шлема, мчится,
аж железом гремит, а за ним на коне зять, и другой тут же с мечом в руке!
Ну да... видно, им имение понравилось и вместо опеки они учинили наезд...
да только дурни так себе фортуну исправляют, а не рыцари Хроноса...
Стянул Креншлин с плетня подштанники и крестьянские юбки, подбежал к
колодцу, окатил их из ведра, накинул на голову мокрые тряпки - и к
темпорне, которая уже полыхала. Опалило ему брови, от жара дух захватило,
а тут двери изнутри подперты - ох, нехорошо! Шмыгнул он в огород - малец
всегда обернется быстрей взрослого, - выдернул у первого лежащего пистоль
из-за пояса, порох на полке есть? Есть! Перескочил к окошку, с той стороны
бревна только дымились, а на крышу первые голубые язычки выскакивали,
поднялся на цыпочки, заглянул внутрь - там Сува лежит с перерезанным
горлом, а ноги на двери, потому и не открывалась.
Другого выхода не было. Прицелился Креншлин в пылающую рукоятку рычага.
Только бы не слишком сильно ударило, а то качнется назад так, что исчезну
и не будет меня на свете. А, черт с ним. Только подумал и выстрелил. Звука
уже не слышал.
Лежал навзничь, глядел в необъятное, затянутое тучами небо. Ветер
шумел, тихо было и пусто. Он боялся пошевелиться.
"Если младенец, то как до рычага доберусь?" - это была его первая
мысль. Пощупал лицо - снова без усов, но зубы есть. И то хорошо. А не
молочные? Никак не мог сосчитать языком коренные.
- Саперлипопетт! - попытался проговорить громко. Вышло - значит, не
грудной!
Вскочил Креншлин на ноги - и к темпорне. О ней думал в первую очередь,
а не о себе, не зная, сколько ему теперь, восемь или четырнадцать лет!
Пришлось лезть к рычагу по столу - была все же у пули сила! - вцепился
двумя руками в рукоять, слабо, навалился всем телом вперед и заорал от
неожиданности, потому что грохнулся теменем об навес, не соскочив вовремя,
пока рос...
Сначала ощупал шишку на голове, потом губу: нет лучшей меры времени,
чем растительность! Все в порядке, усы пробиваются!
Среди ночи Креншлин задержал время. Если лет на двадцать пять время
назад отодвинуть, когда Марлипонт и зятья еще под стол пешком ходили, вот
было бы чудненько... Но тогда и сам не то что в детство впаду, но и вообще
пропаду, будто меня и не было. Ох, жалко, голыми руками повытаскивал бы их
из люлек! Вперед тоже далеко нельзя: и Цевинна постареет, да и неизвестно,
не стоит ли кто там, в будущем, у рычага, занеся меч для удара, - и такое
случалось.
Так и не знал он, что и поделать, а тут кто-то стал подбираться к
дверям. А они бревном подперты, тогда тот, за дверью, басом кричит своим,
чтобы живо таран несли. Отвел Креншлин быстренько время на неделю - и
опять никого нет.
- Вот хоть я и хозяин времени, а двинуться отсюда не могу ни на шаг,
хороша власть! Вот уж влип так влип! Так что же, сидеть в темпорне, как в
тюрьме, до конца дней или метаться туда-сюда из futurum в
plusquamperfektum? Impossibile est! Да и с голоду здесь подохнешь! А тут
снова кто-то щупает засов снаружи и слышится голос: "Пусти меня, милый,
это я, Цевинна!" Привязал осторожный Креншлин шнурок к рукояти и
потихоньку выглянул в щель. Если не она, потяну, прежде чем оттуда
выстрелят через доску, а если попадут, то, валясь замертво, все равно
натяну шнур, пихну бытие назад и воскресну. Всякое бывает. Иной раз, когда
беда прижмет, стоишь, взяв рычаг на себя, а время прямо фырчит, мчась
обратно, а под ногами, по углам, у стен появляются скорченные трупы,
оживают в обратной агонии, царапают пальцами окровавленные бревна и
исчезают, как дым. Когда однажды Креншлин так стоял, вывалились из времени
какие-то двое, сцепившиеся насмерть, толкнули его в бок, так что он чуть
рукоять не выпустил.
