Бирюзов Игорь Владимирович - АКЦИЯ

   В самом центре столицы, возвышаясь  над  трехметровой  кирпичной  стеной,
окрашенной в ослепительно белый цвет, расположилось десятиэтажное здание  из
стекла и бетона в форме куба. К парадному входу здания  от  мощных  железных
ворот,  словно  прорубленных  в  стене,  вела  широкая  асфальтовая  дорога,
радовавшая безукоризненно ровной поверхностью. У  дверей  правительственного
дома,  удивлявшего  своей  архитектурной  простотой,  стояло   два   могучих
числянина, проверявших документы у посетителей.
   Празднично одетого числянина никак не хотели пускать внутрь  здания,  что
вызывало яростное возмущение.
   -  Да  вы  что,  издеваетесь?  Мне  к  9-му  надо  попасть   по   важному
государственному вопросу.  Я  четыре  месяца  собирал  справки,  чтобы  меня
пропустили через контрольно-пропускной пункт стены.
   - У них там одни инструкции, а у нас - другие, -  вяло,  как  от  комара,
отмахивались от назойливого посетителя швейцары с безликими выражениями. Они
стояли невозмутимо и, похоже, больше не собирались разговаривать с нахальным
числянином.
   - Но я должен знать, почему меня сюда не пускают? - швейцары молчали.
   - Нет, вы ответьте мне на мой, прямо поставленный, вопрос?
   В  посетителе  неумолимо  проглядывала  нервная   суетливость,   особенно
заметная на фоне спокойных гигантов-швейцаров. Один швейцар нехотя  повернул
голову и, брезгливо сморщившись, процедил:
   - У тебя, с-с-сука, параграф...
   Посетитель как-то сразу сник, постоял некоторое время с опущенной головой
и, сгорбившись, медленно побрел к воротам.
   4-го, случайно заставшего неприятную сцену  у  дверей  здания,  возмутило
увиденное.   "Придется   специально    собираться    нам,    государственным
руководителям, не пожалеть своего  драгоценного  времени  и  издать  указ  о
пропуске посетителей с другой стороны здания. А то скандалят и портят с утра
настроение.  А  настроение,  после  входа  в  правительственное  учреждение,
перестает быть лично моим. Оно становится государственным. Да,  именно  так,
государственное настроение. А этот крикун, испортивший  мне  государственное
настроение, становится автоматически преступником и не  каким-нибудь  жалким
уголовником, а государственным преступником".
   Каждый этаж правительственного здания отводился руководителю государства,
имеющему соответствующее  число.  4-й  подошел  к  личному  лифту,  мягко  и
бесшумно поднявшему его на свой этаж. На стеклянной двери, ведущей в коридор
и распахнувшейся перед 4-м, была нарисована огромная ярко зеленая  четверка.
Он пошел своим коридором в личный кабинет, находящийся в центре квадрата его
этажа. 4-й мысленно представил себе подчиненных:  одни,  клерки,  непрерывно
двигаются  с  различными  бумагами;  другие,  его   заместители,   сидят   в
предназначенных для них комнатах. Каждому из заместителей по  штату  положен
секретарь - молодая незамужняя числянка.
   В личный кабинет 4-й входил с потайного входа,  так  что  его  секретарь,
находящаяся в  приемной,  не  всегда  знала  -  на  месте  руководитель  или
отсутствует. Да это и не входило в ее обязанности. Когда 4-й  хотел,  то  он
сам, нажатием кнопки, указывал свое присутствие.
   Первым делом он осматривал кабинет. Все на своих местах. Дубовый  стол  в
виде  четверки,  на  поверхности  которого  аккуратно   нарисовано   большое
количество  маленьких  четверок,  раскрашенных  во  всевозможные   цвета   и
расположенных в хаотическом беспорядке. Эту идею он  позаимствовал  у  6-го,
при этом указав последнему, чтобы не очень увлекался излишней роскошью. Стул
у 4-го был только один, тот на котором он сидел. Да и зачем  больше?  Редкий
посетитель, прорвавшийся сквозь строй его заместителей, может и постоять.  И
так слишком долго сидят в приемной.
   За спиной 4-го, на ярко зеленой стене, висел портрет 1-го, а чуть ниже  -
отпечатанное массовым тиражом изображение всей первой десятки. Он каждый раз
с утра всматривался в это изображение государственных деятелей и каждый  раз
ему что-то не нравилось в себе, то ли поворот головы,  случайно  качнувшейся
при фотографировании, то ли взгляд - более настороженный, чем хотелось бы. А
ведь это "произведение" размножено  огромным  тиражом  и  их,  руководителей
государства, видят, практически, все числяне.
   Магия больших чисел  всегда  завораживала  4-го.  Подписывать  приказы  о
перемещениях внушительного количества денег,  товаров,  войск  ему  особенно
нравилось. 4-й пытался  представить  картины  перемещения,  и  его  сознание
переносило многотонные составы в пункты назначения за одно мгновение.
   Сегодня был особенный день. Он работал с большим  компьютером,  доступ  к
которому имелся только  у  руководителей  государства.  Компьютер  хранил  в
памяти огромное количество информации, которая могла  заинтересовать  числян
первой десятки. Чаще всего их, конечно, мучил вопрос о  возможном  появлении
дублеров. Дублером называли число, идентичное по номеру и полу. При  встрече
основного   числа   и   дублера   один   из   них,   менее   энергетический,
деструктурировался.
   Чтобы  были  понятны  некоторые  моменты  жизни  числового   государства,
необходимо рассказать про эмбрионарии  и  все,  что  с  последними  связано.
Эмбрионарий представлял собой сборную конструкцию, вмещающую двух  числян  и
закрывающуюся сверху непрозрачным экраном. Внутри самостерилизующейся камеры
прикреплялся мощный кондиционер, освежающий  воздух  внутри  эмбрионария.  В
камере происходило слияние родителей  и  образование  ребенка.  Новое  число
рождалось через двадцать четыре часа после начала слияния и получало  номер,
равный сумме номеров родителей. Это касалось первого ребенка. Чтобы получить
номер числа второго ребенка, необходимо  сумму  номеров  родителей  поделить
пополам, третьего ребенка - на три и  так  далее.  Новорожденные  числа,  не
попадающие под определение целых чисел, самопроизвольно деструктурировались.
Надо  сказать,  что  эмбрионарии  стоили  недешево   и   были   одноразового
пользования, причем взяты полицией на  довольно  строгий  учет.  В  числовом
государстве официально действовал указ о том,  что  максимально  разрешалось
иметь двух детей, правда, не уточнялось, включать  сюда  деструктурированных
или нет. Поэтому в каждом районе местные власти решали этот вопрос  так  как
им заблагорассудится.
   4-й, усевшись в мягкое кресло, нажал кнопку и  к  нему  подъехал  дисплей
большого компьютера. 4-й поставил ему первую задачу. Мужской  номер  -  ниже
десятого и женский  -  ниже  десятого.  Тут  таилось  наибольшее  количество
неприятных вариантов, но... Все государственные руководители  зорко  следили
друг за другом при помощи клерков, секретарей и тайных лиц, оплачиваемых  из
специально предназначенной для этого кассы. Так же практически  все  они  не
спускали глаз с женских чисел  первой  десятки.  Во  всяком  случае,  первая
женская пятерка жила в особых коттеджах в поселке Мнимом, а последующие пять
числянок контролировались на предмет нежелательных связей.
   Некоторые варианты 4-й  каждый  раз  представлял  с  каким-то  утонченным
сладострастием. Он мысленно представлял себе  толстого,  низенького  2-го  и
мощную, здоровую, с большим  энергоемким  бюстом  6-ю.  Их  второй  ребенок,
наверное, был бы похож на колобка  с  утяжеленным  задом.  Ха-ха-ха.  Вторую
задачу 4-й обычно ставил перед компьютером тоже, как  обязательную:  мужские
числа - выше 10-го номера и  ниже  20-го  и  женские  числа  с  аналогичными
номерами. Самым неприятным случаем из этих вариантов была  встреча  12-го  и
12-й, а  их  шестой  ребенок  являлся  страшной  угрозой  4-му.  Однако,  по
последним агентурным данным, такой пары не существует, да  и  бредовая  идея
зарождать такое количество детей вряд ли у кого появится. Хотя...