Бирюзов Игорь Владимирович - АКЦИЯ

   В школе я впервые понял, что значит быть 23-м. Неделимые  числа  являлись
изгоями общества. Они  считались  индивидуалистами,  и  у  них  должно  было
совершенно  отсутствовать  желание  поделиться  чем-то   своим,   личным   с
обществом. Такова официальная версия. Неделимый, старающийся  подружиться  с
кем-то из класса, наталкивался на глухое непонимание. Многие окружающие меня
школьники почему-то с детских лет знали, что неделимые числа ниже их уровня,
но не по знаниям, не по  материальному  положению,  а  по  каким-то  другим,
трудноуловимым признакам. Да и  кто  серьезно  будет  размышлять  над  этими
проблемами в детском возрасте? Ниже уровнем, значит ниже...
   В общем друзей, настоящих друзей, у меня в  школе  так  и  не  появилось.
Хотя, конечно, очень хотелось на равных участвовать  в  общих  забавах  моих
сверстников после утомительной работы с дисплеем. Класс наш, рассчитанный на
тридцать чисел, состоял из тридцати восьми. Таким образом, восемь школьников
на каждом уроке пользовались архаическими  тетрадями  и  шариковыми  ручками
вместо дисплеев. По каждому предмету восьмерка  менялась  в  зависимости  от
успеваемости.
   Тридцать новеньких, отлично работающих дисплеев,  резко  диссонировали  с
плохо  покрашенными  стенами  и  со  скрипящими  половицами  пола.  Наиболее
неприглядные участки стен прикрывали лозунги: "Первый всегда с нами", "Даешь
всеобщее числовое образование", "Числовой строй непобедим".
   Основным предметом  у  нас,  естественно,  являлась  математика.  Строгие
учителя, специализирующиеся каждый в своей  части  программы,  сменяли  друг
друга, вдалбливая в  нас  математические  премудрости.  Жесткая  дисциплина,
строгий  контроль  за  усвоением   материала   и   наказание   за   малейшее
неповиновение.  От  преподавателей  ждали  хорошей  работы,  от  учеников  -
отличных  знаний.  Государство  чисел  заботилось  о  нас,  давая  бесплатно
овладеть  знаниями,  а  мы   в   скором   будущем   должны   были   оплатить
предоставляемый кредит. Позже, я слышал, как часть молодежи задавала вопрос:
"А не переплачиваем ли мы впоследствии за этот кредит?!"
   Занятия  в  школе  продолжались  по  десять-двенадцать  часов  в  день  с
небольшим перерывом на обед. Кроме нашего основного предмета мы изучали  три
дополнительных: географию, историю чисел и  литературу.  Причем  каждый  год
ходили слухи, что литературу,  как  предмет  совершенно  ненужный  развитому
числовому государству, уберут из программы. Мы, конечно,  с  надеждой  ждали
этого события. Все-таки на один предмет меньше.  Да  и  больше  осталось  бы
времени на занятия математикой. Но слухи оставались слухами, а  то  мизерное
количество времени, два раза в неделю по два часа, оставили в расписании  за
литературой.
   Взъерошенный, немного рассеянный 89-й  каждый  раз  с  опаской  входил  в
класс. Преподаватель  литературы  тоже  был  неделимым.  Над  ним  постоянно
издевались.  Устраивали  кибернетические  взрывы,  всю  поверхность   указки
смазывали клеем, придумывали электронные шутки на дисплеях, благо в технике,
да и в математике, преподаватель литературы разбирался плохо. К стыду своему
должен признаться, что и я участвовал в этих гонениях и нередко мне выпадала
главная  роль.  Молодым,  изощренным  в  проказах,  числам  интересно   было
посмотреть, как один неделимый будет издеваться  над  другим  неделимым.  Я,
откровенно говоря, радовался своим выходкам. Меня  дружески  похлопывали  по
плечу и пропадало на какое-то время чувство  одиночества.  Казалось,  ты  со
всеми вместе. Но это только казалось...
   Однажды, преподаватель литературы прочитал лекцию о добре и зле и  как-то
вскользь упомянул о писателе, который, как впоследствии нам рассказал важный
представитель Комитета, написал неправду о 5-м в одном  из  эпизодов  своего
романа. Самые любопытные из нас захотели прочитать роман,  а,  особенно  тот
эпизод, но натолкнулись  на  подозрительный  взгляд  библиотекаря  и  быстро
ретировались.
   Литературу  нам  в  спешном  порядке  заменили  предметом  под  названием
"бытовидение", который  вел  сам  директор.  Он  нас  учил  реалистично,  по
бытовому, смотреть на мир.
   - Числовой быт  определяет  числовое  сознание.  Увеличивая  материальные
блага числового государства, вы улучшаете свой быт, а, соответственно, будет
возрастать и ваше сознание. Так говорили классики  чисел,  и  они  оказались
правы. Посмотрите в окна.
   Мы посмотрели на улицу через грязные, запыленные окна. Шла  весна,  но  в
школьном парке цвели только три куцых акации с  покореженными  стволами,  да
еще по всему парку виднелись неопрятные кучи  глинозема,  неизвестно  откуда
попавшие на школьную территорию.
   Директор продолжал:
   - Через некоторое время здесь будет сто таких деревьев, стадион здоровья,
аттракционы. Сам 5-й вчера выступил по центральному видеоканалу, где обещал,
что скоро мы увидим все торжество реализма.
   Я тогда не понимал, что через несколько лет мы все покинем школу,  и  что
тогда слова наставника по бытовидению...
   Смешная была 95-я -  преподаватель  истории,  плавно  покачивающаяся  при
ходьбе из стороны в сторону. Она мягко, в два приема, усаживалась на стул  и
никакая сила не могла ее заставить встать во время урока. 95-я  рассказывала
краткий  курс  числового  государства,  сделавшего  невиданный   скачок   за
небольшой исторический промежуток времени и добившегося огромных  достижений
во многих отраслях числового хозяйства. Сквозь призму этих достижений  мы  и
рассматривали различные события внутричисловой и внешнечисловой жизни. Придя
в класс со свежими газетами, она любила  нам  читать  передовицы.  Например,
"Все трудящиеся числа с огромным воодушевлением встретили караван  судов  из
южной страны Бразионии с так долго ожидаемым растворимым кофеидом. Делегация
малюсеньких  чисел  прямо  в  порту  разыграла   перед   гостями   тщательно
отрепетированный спектакль, в котором воздавалось  должное  как  руководству
Бразионии, так  и  хозяевам  с  выделением  огромной  роли  1-го  в  приходе
кофеидного  каравана".  Или  вот  такая  заметка.  "2-й  посетил   небольшую
республику Буркинфос, где провел переговоры  об  оказании  помощи  маленькой
стране, окруженной со всех сторон государствами - акулами".
   Нам приятно было слушать  о  бескорыстной  помощи  числового  государства
слаборазвитым странам в противовес  агрессивным  проискам  стран  -  хищниц.
Впрочем прослушивание передовиц нас быстро  утомляло,  и  мы  переходили  на
дисплейные развлечения, чрезвычайно злившие преподавателя истории. Ровно  за
минуту до конца урока она вставала и называла нас историческими недоносками,
числовыми поганками, молодыми паразитами и тому  подобное.  Словарный  запас
ругательств у нее казался неисчерпаемым. Затем звучал звонок,  и  она  гордо
уходила из класса, с трудом сочетая это с плавным покачиванием.
   А вот веселый, разухабистый учитель  географии  нам  очень  нравился.  Да
разве может не нравиться такой делимый и общительный 60-й?! Все девчонки его
обожали  и  старались  чаще  показаться  ему  на  глаза.  Учитель  географии
рассказывал нам об экономическом и политическом устройстве  других  стран  с
интересными, надолго запоминающимися, подробностями. До сих пор я помню  его
рассказ о Рифоне, небольшом островном государстве, которому наше государство
в свое время оказывало математическую помощь.