Детективы
Фридрих Дюрренматт - Судья и палач
Скачать Фридрих Дюрренматт - Судья и палач
Берлах осторожно приложил левую руку к желудку, а правой погасил сигару в
пепельнице, пододвинутой ему Лутцем. Он уже некоторое время не совсем
здоров, сказал он, врач, во всяком случае, им недоволен. Он часто страдает
болями в желудке и просит поэтому доктора Лутца дать ему заместителя по
делу об убийстве Шмида, который мог бы заняться главным. А он, Берлах,
хотел бы заниматься этим делом больше за письменным столом. Лутц дал свое
согласие.
- Кого бы вы взяли заместителем? - спросил он.
- Чанца, - ответил Берлах. - Он, правда, еще в отпуске в Бернском нагорье,
но его можно отозвать.
- Я не возражаю. Чанц, по-моему, человек, всегда старающийся быть на высоте
поставленных перед ним задач, - закончил Лутц.
Он повернулся спиной к Берлаху и стал глядеть в окно на площадь перед
сиротским домом, полную детей.
Вдруг его обуяло неудержимое желание поспорить с Берлахом о значении
современной научной криминалистики. Он повернулся, но Берлаха уже не было в
комнате.
Хотя было уже около пяти часов, Берлах решил еще сегодня побывать в Тванне
на месте преступления. Он взял с собой Блаттера, высокого грузного
полицейского, очень молчаливого, за что Берлах его и любил; он вел машину.
В Тванне их встретил Кленин, у которого было упрямое выражение лица, так
как он ожидал нагоняя. Комиссар же был с ним приветлив, пожал ему руку и
заявил, что рад познакомиться с человеком, умеющим самостоятельно думать. В
Кленине слова комиссара вызвали чувство гордости, хотя он не совсем понял,
что старик имел в виду. Он повел Берлаха по дороге на Тессенберг к месту
преступления. Блаттер плелся следом, недовольный тем, что приходится идти
пешком.
Берлаха удивило название Ламбуэн.
- По-немецки это называется Ламлинген, - пояснил Кленин.
- Так-так, - пробормотал Берлах, - это уже лучше.
Они подошли к месту преступления. Справа дорога вела в сторону Тванна и
была обнесена каменной оградой.
- Где стояла машина, Кленин?
- Здесь, - ответил полицейский и указал на дорогу, - почти на середине. - И
так как Берлах почти не взглянул в ту сторону, добавил: - Может быть, было
бы лучше, если бы я оставил машину с убитым здесь?
- Почему? - спросил Берлах и посмотрел вверх на Юрские горы. - Мертвых
нужно как можно скорей убирать, им нечего делать среди нас. Вы были
совершенно правы, отправив Шмида в Биль.
Берлах подошел к краю дороги и посмотрел вниз на Тванн. Между ним и старым
поселком раскинулись сплошные виноградники. Солнце уже зашло. Улица
извивалась, как змея, между домами, у вокзала стоял длинный товарный состав.
- Разве там внизу ничего не было слышно, Кленин? - спросил он. - Городок
ведь совсем близко, всякий выстрел там должен быть слышен.
- Там ничего не слышали, кроме шума мотора, работавшего всю ночь, но никто
не заподозрил в этом ничего плохого.
- Разумеется, как тут было заподозрить что-нибудь?
Он снова посмотрел на виноградники.
- Как удалось вино в этом году, Кленин?
- Отлично. Мы можем его потом попробовать.
- Верно, я не отказался бы сейчас от стакана молодого вина.
И он наступил правой ногой на что-то твердое. Он нагнулся, и в его худых
пальцах оказался маленький, продолговатый и сплющенный спереди кусочек
металла.
Кленин и Блаттер с любопытством уставились на него.
- Пуля от револьвера,-сказал Блаттер.
- Как это вы опять сделали, господин комиссар! - удивился Кленин.
- Это только случайность, - сказал Берлах, и они спустились в Тванн.
* * *
Молодое тваннское вино, видимо, не пошло Берлаху на пользу - на следующее
утро он заявил, что его всю ночь рвало.
Лутц, встретивший комиссара на лестнице, серьезно забеспокоился по поводу
его здоровья и посоветовал ему обратиться к врачу.
- Ладно, ладно, - проворчал Берлах и сказал, что врачей он любит еще
меньше, чем современную научную криминалистику.
В кабинете ему стало лучше. Он уселся за письменный стол и вынул папку
покойного.
Берлах все еще был погружен в чтение бумаг, когда в десять часов к нему
явился Чанц, который накануне поздно ночью возвратился из отпуска.
Берлах вздрогнул - в первый момент ему показалось, что к нему пришел
мертвый Шмид. На Чанце было такое же пальто, какое носил Шмид, и такая же
фетровая шляпа. Только лицо было иное - добродушное и полное.
- Хорошо, что вы здесь, Чанц, - сказал Берлах. - Нам нужно обсудить дело
Шмида. Вы должны в основном взять его на себя, я не совсем здоров.
- Да, - ответил Чанц, - я уже знаю об этом. Чанц сел, придвинув стул к
письменному столу Берлаха, на который положил левую руку. На письменном
столе лежала раскрытая папка Шмида. Берлах откинулся в кресле.
- Вам я могу признаться, - начал он. - От Константинополя до Берна я
повидал тысячи полицейских, хороших и плохих. Многие из них были не лучше
того бедного сброда, которым мы заселяем всякие тюрьмы, лишь случайно они
оказывались по другую сторону закона. Но к Шмиду это не относится, он был
самым одаренным. Он мог всех нас заткнуть за пояс. У него была ясная
голова, он знал, чего хотел, и молчал о том, что знал, чтобы говорить лишь
тогда, когда нужно. Нам надо брать пример с него, Чанц, он был выше нас.
Чанц медленно повернул голову к Берлаху - он все время смотрел в окно-и
сказал:
- Возможно.
Берлах видел, что тот не убежден в этом.
- Мы мало знаем о его смерти, - продолжал комиссар. - Вот пуля, и это все.
- С этими словами он положил на стол пулю, найденную им в Тванне.
Чанц взял ее и стал разглядывать.
- Она от армейского пистолета, - сказал он, вернув пулю.
Берлах захлопнул папку на своем столе.
- Прежде всего нам неизвестно, что нужно было Шмиду в Тванне или
Ламлингене. У Бильского озера он находился не по служебным делам, иначе я
знал бы о поездке. Мы не знаем ни одного мотива, хоть сколько-нибудь
объясняющего его поездку.
Чанц слушал слова Берлаха невнимательно, он положил ногу на ногу и сказал:
- Нам только известно, как Шмид был убит.
- Откуда вам это известно? - не без удивления спросил комиссар после паузы.
- В машине Шмида руль слева, и вы нашли пулю с левой стороны дороги, если
смотреть из машины; кроме того, в Тванне всю ночь слышали работу мотора.
Убийца остановил Шмида, когда он из Ламбуэна ехал в Тванн. По-видимому, он
знал убийцу, иначе он не остановил бы машину. Шмид открыл правую дверцу,
чтобы впустить убийцу, и снова сел за руль. В этот момент он был убит. Шмид
понятия не имел о намерениях человека, который его убил.
Берлах продумал все это и сказал:
- Теперь я хочу закурить еще одну сигару. - Закурив, он продолжал: - Вы
правы, Чанц, очень возможно, так и происходило дело между Шмидом и его
убийцей, хочу вам верить. Но это все еще не объясняет, что Шмид делал на
дороге, из Тванна в Ламлинген.
Чанц напомнил комиссару, что под пальто на Шмиде был фрак.
- Этого я даже не знал, - сказал Берлах.
- А разве вы не видели убитого?
- Нет, я не люблю покойников.
- Но это было указано и в протоколе.
- Протоколы я люблю еще меньше.
Чанц молчал.
Берлах же констатировал:
- Это еще больше осложняет дело. Что делал Шмид во фраке в Тваннбахском
ущелье?
- Может быть, это как раз упрощает дело, - ответил Чанц, - в районе
Ламбуэна наверняка живет немного людей, устраивающих приемы, на которые
нужно являться во фраке.
