Микки СПИЛЛЕЙН - Я, ГАНГСТЕР

   Цифры, полученные от тощего, не были собственно телефонным  номером.  Это
был  зашифрованный  пароль.  Он  давал  доступ  в  подпольный   тотализатор,
принимавший  ставки  прямо  на  Бродвее.  Не   только   легавые,   но   даже
профессиональные жулики могли этого не знать.
   Но я это знал. Не так давно мне с ними приходилось иметь дело...
   Парень, стоявший в дверях, подмигнул мне и сказал:
   - Привет, Райен, заходи. На какую лошадку сегодня будешь ставить?
   Здесь кое-что изменилось. Они явно разбогатели Еды стало больше,  в  баре
давали выпить, а вместо деревянных скамей стояли мягкие кресла.
   Из-за кассы вышел Джейк Макгафни и, увидев меня, подошел.
   - Что, может, поменяемся работой, малыш?
   - Не со мной. Меня моя вполне устраивает. Люблю надежность.
   - Этого добра и у нас хватает, - рассмеялся, он. - Что тебе нужно?
   Я толкнул его под руку и отвел за угол кассы.
   - Вас кто-нибудь обижает?
   - Ты знаешь, как это делается,  Райен.  Мы  же  не  процветаем.  Конечно,
легавые знают, что мы работаем, но им за нами не угнаться.
   - А кто-нибудь пытается соваться?
   - Да брось ты, что им соваться. С тех пор  как  я  им  один  раз  кое-что
подсказал, они дали мне полную свободу. Конечно, в определенных границах, но
меня это устраивает. Никто меня не обижает. А что, ты что-нибудь прослышал?
   - Ты знал Биллингза?
   - Конечно. Но его замочили. - Тут он замолчал, и лицо его помрачнело. - А
что, он оставил сюда след?
   - Да в общем-то нет. Только старый код написал. Джейк осклабился, взял из
пепельницы свой бычок и раскурил его. Пуская дым, он спокойно сказал:
   - Ну, тогда все в порядке. С этим они до меня не скоро доберутся.
   - Слушай, Джейк.., как ты думаешь, за что его пришили?
   - "Думаешь"? - рассмеялся он искренне. - Я не думаю, а знаю.
   - Так почему, Джейк?
   - Он ушел отсюда с двенадцатью штуками в кармане. Круто зарядил  на  одну
старую клячу - Энниз Фут, а она возьми и приди первой.
   - А долго он сюда таскался?
   - С месяц, наверное. Я его с первого раза заприметил.
   - А кто его вписал-то сюда?
   - Гонзалес. Ты его знаешь,  крошка  Хуан  Гонзалес..,  помнишь,  он  спас
ребенка, упавшего в Гудзон, и его рожу пропечатали все газеты.  Он  как  раз
кайфовал в своем доке, а тут эта баба как завопит и...
   - А где он сейчас?
   - Гонзалес? - Мой собеседник, казалось, удивился. - Он погиб  три  недели
тому назад. Напился и вышел на улицу прямо под  грузовик.  Умер  быстро.  Не
долго валандался.
   - У него была семья? - спросил я.
   - Нет, только какая-то баба. Подожди... Сейчас я тебе все дам.
   Он стал рыться в картотеке, пока не нашел нужную карточку. Познакомившись
с краткой историей Хуана Гонзалеса, я запомнил все данные и вернул карточку.
   - Хочешь, оставь себе.
   - Не нужно.
   Хуан Гонзалес жил на Пятьдесят четвертой улице,  в  нескольких  домах  от
Десятой авеню. Это на окраине, где  большое  скопление  бедноты  и  люмпенов
создавало весьма благоприятную атмосферу  для  процветания  преступности.  У
Люсинды Гонзалес была квартира на втором этаже. В домах такого сорта  звонки
никогда не работают, так что я просто поднялся  по  лестнице  и  постучал  в
дверь. Дверь открылась  через  цепочку,  и  в  щели  показалось  симпатичное
смуглое личико.
   - Да.., кто это?
   - Люсинда Гонзалес?
   - Да.
   - Я хочу слегка с тобой побазарить о Хуане. Можно войти?
   Она поколебалась, пожала плечами и наконец открыла цепочку.  Я  вошел,  а
она прислонилась спиной к двери.
   - Сразу видно, что ты не легавый.
   - Это уж точно.
   - Но ты и не из дружков Хуана.
   - Откуда ты знаешь?
   - Все его друзья - свиньи. Даже не бандиты, а просто свиньи.
   - Благодарю.
   - А чего тебе надо?
   - Хочу узнать кое-что про Хуана. Вы  повенчаны?  Она  состроила  довольно
кислую физиономию:
   - Не в церкви. Но ты ведь не за этим пришел. Тут я ей улыбнулся:
   - Хорошо, киска... Скажем так... Хуан надрался и погиб. Он...
   - Он? - В ее голосе было достаточно сарказма. - Хуан не  пил,  ясно  вам,
сеньор!
   - Ну что ты так разволновалась?
   - Из-за тебя. - Она крепко обхватила грудь руками, и  бюст  ее  вздымался
из-под платья. - На мой взгляд, ты похож на тех, кто мог это сделать.
   - Что сделать?
   - Перепугать Хуана до смерти. А может, гнаться за ним, чтобы он  выскочил
как оглашенный на мостовую прямо под грузовик. Я все это время  ждала,  и  я
знала, что рано или поздно кто-нибудь придет.  Им  ведь  надо  сюда  прийти.
Больше некуда. И вот ты здесь, сеньор, и я наконец могу тебя убить,  ведь  я
этого ждала.
   Она разжала руки. В одной руке у нее был пистолет, и маловероятно,  чтобы
она промахнулась с такого расстояния.
   - Киска, а ты уверена? - спросил я.
   После истерики голос  ее  начал  стихать.  В  глазах  появилось  усталое,
тоскливое выражение, что явно свидетельствовало о том, что она выдохлась.  Я
тоже.
   - Я в этом уверена, сеньор. - Это еще почему? - спросил я с умыслом.
   - Я ведь знаю, каких людей Хуан боялся. Ты как раз из них. Ты думал,  что
деньги при нем, когда его убивал. Эти десять тысяч долларов, сеньор.., а они
были здесь.
   - Десять тысяч, - повторил я тихо, но она услышала. Теперь  на  ее  устах
играла злобная улыбка.
   - Но сейчас они  не  здесь.  Они  в  надежном  месте.  Лежат  в  банке  и
принадлежат мне. И из-за таких-то бабок Хуан отдал  концы!  А  теперь  и  ты
можешь последовать за ним.
   Но она не спешила стрелять. Сначала  она  подумала  о  Хуане  и  в  самый
неподходящий момент прослезилась. Я стукнул ее по руке,  и  пистолет  выпал.
Когда она начала визжать, я шлепнул ее по губам  и  толкнул  в  кресло.  Она
попробовала было завизжать  еще  раз,  но  я  повторил  процедуру,  и  тогда
истерика окончательно прошла. Люсинда смотрела на меня испуганно.
   Выдержав паузу, я сказал:
   - Успокойся. Никто не собирается делать тебе ничего плохого.
   Она мне не верила. Слишком долго вынашивала свою идею.
   - Люсинда... Я в жизни не видел Хуана. И мне не нужны его  деньги.  Ясно?
Она кивнула.
   - Где он достал эти десять штук?
   На ее лице вновь появилось вызывающее выражение. И  все  началось  снова:
страх, недоверие, ненависть, вызов.
   - Послушай, солнышко, - сказал я. - Если бы мне было  надо,  я  бы  сумел
тебя разговорить. Это не так трудно. Я бы мог заставить тебя рыдать и  снова
рассказывать. Ты это понимаешь?
   Она понуро опустила голову.
   - Но я вовсе не хочу тебя мучить. Не собираюсь, понимаешь?
   - Да.
   - Тогда начнем сначала... Где он взял эти десять штук?
   Она нервно теребила пальцами волосы.
   - Однажды он вернулся с верфи и сказал, что вскоре мы сможем вернуться на
Айленд. Но только на этот раз мы поселимся не в мазанке, а в красивом  доме.
Он еще сказал, что теперь у нас будет много денег. И что мы сможем поехать в
кругосветное путешествие.
   - Когда это было?
   - За неделю до его смерти, сеньор.
   - И он их тогда же и получил?
   - Нет. - Она встала, подошла к столу, повернулась ко  мне.  -  Но  он  их
тогда доставал. Он был в прекрасном настроении. Но он совсем не пил.  -  Она
пожала плечами. - Он переменился. Начал бояться. А мне  ничего  не  говорил.
Вообще ничего. И в ту  ночь..,  когда  он..,  погиб...  -  Она  замолчала  и
обхватила лицо руками. - Он пришел и взял отсюда что-то,  что  он  прятал  в
шкафу.
   - Что это было?
   - Не знаю. Что-то не очень большое. Думаю, оружие.  Когда-то  он  там,  в
тряпье, держал пистолет. Но мне не показал. И ушел примерно на час. А  потом
вернулся с деньгами. Отдал мне, велел спрятать подальше. И снова ушел.
   - Зачем?
   -  Чтобы  погибнуть,  сеньор.  Он  сказал,  что  ему  надо..,   как   это
говорится.., все устроить.
   - А тебе остались деньги.
   - Вы думаете, они мои?
   Я подкинул рукой пистолет и потом положил его на стол.
   - Конечно твои,  -  сказал  я,  -  а  почему  нет?  Она  взяла  пистолет,
внимательно рассмотрела и положила на место.
   - Простите, я ведь могла вас убить.
   - Тебе самой было бы хуже. Твое личико украсило бы первые  страницы  всех
завтрашних газет. Она хмуро улыбнулась:
   - Да. Как Хуана.
   Она открыла ящик буфета, вытащила оттуда две  газетенки  и  протянула  их
мне. В одной из них Хуан - герой, в другой - покойник.
   Я потом не раз  вспоминал  деталь,  увиденную  на  одной  из  фотографий.
Сбивший его водитель грузовика сидел на обочине и плакал.
   Я пошел к двери. Прежде чем открыть ее, я спросил:
   - Называл Хуан когда-нибудь человека по имени Лодо?
   - Лодо? Да. Дважды он называл его имя. Тогда он очень боялся.
   Я отдернул руку от двери, и она сама захлопнулась.
   - Кто это?
   - Один раз он произнес его имя во сне, сеньор. Не знаю. Я не спрашивала.
   Я закрыл за собой дверь и спустился вниз по лестнице.
   Начинался дождь, и на улице сразу почувствовался неприятный запах.