Детективы
Василий Федорович Хомченко - Следы под окном
Скачать Василий Федорович Хомченко - Следы под окном
Так кривонивцы расстались с Граками, надеясь, что навсегда.
Да вот Семен Грак появился снова в Кривой Ниве - уже начальником.
Людей он всех хорошо знал, хорошо помнил и все прежние обиды. Он был теперь
властелином над кривонивцами и упивался своей властью, испытывая
наслаждение, свойственное всем властолюбцам, большим и малым, когда они
видят, что внушают страх.
Не забыл он и Алену. В свой пятый, а может, и десятый приезд в деревню
навестил ее. В тот день неожиданно потеплело, с утра засветило яркое
солнце, проходя свой короткий зимний путь по чистому небу, и под теплом его
лучей начал таять снег.
Грак вошел в хату один - в хромовых сапогах, великоватых для него
(видно, с чужой ноги), в морском кителе и синих командирских
красноармейских галифе. Фуражка немецкая, с длинным козырьком, на ремне
висят пистолет в кобуре и мешочек с гранатой, на груди - черный немецкий
автомат. Удивило, что Грак так легко одет, зима все-таки. Потом догадалась,
что шинель, наверное, в школе оставил, где остановились все полицейские.
Алена сразу и не узнала Грака, в прежние его приезды в деревню она с
ним не встречалась, старалась не попадаться ему на глаза. Сильно изменился
он с тех пор, как уехал из Кривой Нивы, вытянулся, острое когда-то лицо
округлилось. Только глаза остались прежними - с застывшим, немигающим
взглядом, как у рыбы или змеи, да ямочка на подбородке. Про такие ямочки
говорят - гусак ущипнул.
Войдя в хату, Грак протянул руку одной Алене.
- Привет. Поганый пес тебя приветствует. Узнала?
- Узнала, - она, помедлив, протянула в ответ свою ладонь.
Он крепко, до боли, ее пожал и долго не отпускал, как Алена ни
старалась высвободиться из его руки, неприятно скользкой от ружейного
масла, которым был обильно смазан автомат.
В хате как раз собирались обедать. Серафима схватила табуретку,
махнула по ней передником, подставила к столу.
- Пообедайте с нами, Савкович. Вот и бульбочка горячая, рассыпчатая и
капусточка из погреба, холодненькая, - начала она приглашать Грака.
Семен сложил руки на груди: левой ухватился за сгиб правой, а правую
положил на левое плечо и пожимал его, словно оно болело; в такой позе,
новой для него, стоял, презрительно оглядывая стол.
- А что ж это вы бульбу без сала едите?
- Семен, да откуда ж теперь сало? - пожаловалась Серафима. - Были
недавно ваши и все, что в кадке оставалось, забрали.
- А где ж припрятанное? Думаете, не знаю, что есть и припрятанное
сальце?
Однако сел за стол и начал есть картошку с капустой, запивая
простоквашей.
- Обед не хуже, чем при Советах. Правда, Алена?
Алена, не поднимая от миски головы, молча ела.
- Алена, ты что, оглохла? - недовольный ее невниманием к своей
персоне, переспросил он.
- Слышу, - ответила она, бросив на него короткий взгляд.
- А может, слезы льете по счастливой колхозной жизни? Забыли, как
колоски собирали?
- Было и такое, Семен, что говорить... да потом ведь наладилось, ты же
знаешь, - вступила в разговор Серафима.
Макар молчал. Заросшее щетиной лицо его было мрачным, отчужденным, в
глазах стояла тревога. Макар чувствовал, что Грак пришел неспроста. Что-то
задумал или дознался про связь Комковых с партизанами? Надо бы с ним быть
поласковей, поугодливей, он же любит, когда перед ним на коленях ползают -
как же, начальник, власть; но не умел и не мог Макар притворяться.
- Так что ж, Макар, ты не захотел старостой стать? - обратился к нему
Семен. - Или все еще красных ждешь, а? - В голосе его прозвучала
неприкрытая угроза.
- Партизан боюсь, придут да и прикончат.
- Испугался! А вот отец мой не побоялся. Староста в Круглянах.
- Староста? - удивился Макар.
- Что, не слышали? Уже полгода. И не боится.
- Не слыхал.
- Семен, - заступилась за мужа Серафима, - здоровья нет у Макара, чтоб
старостой быть. Мы ж теперь все старосты, по очереди. И то страшно. Вот
Парфена убили какие-то люди из леса... Ты лучше расскажи, что на войне
слышно, где там наши?
- Наши? - всем телом повернулся к ней Семен. Из-под выпуклых надбровий
холодно сверкнули застывшие глаза. - Поджидаете?
Серафима поняла, что сказала не то, начала выкручиваться:
- Семен, да я ж про наших кривонивцев говорю. Вот же сколько на войну
забрали, из каждой хаты, считай.
- Дураки ваши кривонивцы. Надо было домой удирать, когда отступали.
Меня тоже мобилизовали, а я дома давно.
Грак говорил, поглядывая на Макара со злорадной усмешкой и потирая
пальцем свою ямочку на подбородке. Алена видела его недобрый взгляд, и в
сердце ее закрадывалась тревога.
- Скажи-ка мне, Макар, вот что, - с той же усмешечкой спросил вдруг
Грак. - К кому это партизаны по ночам приходят?
- Откуда мне знать, - отрезал Макар.
- Не знаешь, значит. И не знал, и не видел. Врешь, все знаешь! -
крикнул злобно Грак.
Серафима снова бросилась на выручку мужу, начала выспрашивать, как бы
это и где достать соли, а то бульбу нечем посолить. Грак ответил, что соли
скоро всем хватит, немцы пришлют целый состав.
- Семен, - не умолкала Серафима, обрадованная тем, что Грак поддержал
ее разговор, - а помнишь, какой ты был у нас общественник, активист. В
этой, как ее, легкой кавалерии был. На всех писал, боролся, чтобы советские
законы не нарушали. А теперь ты...
- Мама, замолчи! - воскликнула Алена, заметив, как сжались у Грака
губы, как сверкнули гневным блеском его глаза. - Не твое это дело. - И
спросила у Семена о его сестрах, как они живут, чем занимаются.
Грак, однако, ответил Серафиме, а не Алене.
- Я тогда любил порядок и теперь за порядком слежу. Поняла? - Он
подвинул к себе чугунок, достал картофелину. Автомат его так и висел на
шее, стучал о стол, когда Грак наклонялся вперед, доставая что-нибудь. Доев
картофелину, вылез из-за стола, поблагодарил за обед. Прощаясь, снова подал
руку одной Алене и снова так же больно пожал, задержав в своей ладони.
- Женихов своих поджидаешь? - спросил с кривой ухмылкой.
- Никого я не поджидаю.
- Может, скажешь, никого не было? Так я и поверю. Надеешься, вернутся
домой? Дудки! А вечером сегодня приходи в школу на игрище. Поняла?
- Семен, что ты, какое теперь игрище, - махнула рукой Серафима. - Ей и
надеть нечего. Да и ноги болят, не до танцев ей.
Грак молча вышел, хлопнув дверью.
- Они что, и вправду хотят игрище устроить? - заговорил Макар. -
Неужто решили на ночь остаться?
- Не боятся, значит, - ответила Серафима, - раз девчат собирают.
Зашла в хату соседка, сообщила, что в школе полно немцев и полицаев.
- На двух машинах и мотоциклах приехали. - Сказала и побежала к другим
соседям сообщить новость.
Макар глянул на Алену, та на него, и они поняли друг друга без слов:
скорее в лес, сообщить об этом партизанам. Раз их столько понаехало,
значит, что-то надумали. Как же выйти из деревни незамеченной, ведь время
еще не позднее? Макар посоветовал Алене взять корзинку и пойти не сразу в
лес, а на болото, будто бы за клюквой, - теперь ее в самый раз собирать по
кочкам. А с болота уже, сделав круг, пробраться в лес. В корзинку насыпали
клюквы, собранной как-то раньше, и Алена побежала.
