Драма
Леонид Андреев. - Рассказ о семи повешенных
Скачать Леонид Андреев. - Рассказ о семи повешенных
6. часы бегут
В крепости, где сидели осужденные террористы, находилась колокольня с
старинными часами. Каждый час, каждые полчаса, каждую четверть часы
вызванивали что-то тягучее, что-то печальное, медленно тающее в высоте, как
отдаленный и жалобный клик перелетных птиц. Днем эта странная и печальная
музыка терялась в шуме города, большой и людной улицы, проходившей возле
крепости. Гудели трамваи, чокали копыта лошадей, далеко вперед кричали
покачивающиеся автомобили; на масленицу из окрестностей города понаехали
особенные масленичные извозчики-крестьяне, и бубенцы на шее их малорослых
лошаденок наполняли воздух жужжанием. И говор стоял: немного пьяный, веселый
масленичный говор; и так шла к разноголосице молодая весенняя оттепель,
мутные лужи на панели, вдруг почерневшие деревья сквера. С моря широкими,
влажными порывами дул теплый ветер: казалось, глазами можно было видеть, как
в дружном полете уносятся в безбрежную свободную даль крохотные, свежие
частички воздуха и смеются, летя.
Ночью улица затихала в одиноком свете больших электрических солнц. И
тогда огромная крепость, в плоских стенах которой не было ни одного огонька,
уходила в мрак и тишину, чертою молчания, неподвижности и тьмы отделяла себя
от вечно живого, движущегося города. И тогда слышен становился бой часов;
чуждая земле, медленно и печально рождалась и гасла в высоте странная
мелодия. Снова рождалась, обманывая ухо, звенела жалобно и тихо - обрывалась
- снова звенела. Как большие, прозрачные, стеклянные капли, с неведомой
высоты падали в металлическую, тихо звенящую чашу часы и минуты. Или
перелетные птицы летели.
В камеры, где сидели по одному осужденные, и днем и ночью приносился
только один этот звон. Сквозь крышу, сквозь толщу каменных стен проникал он,
колебля тишину,- уходил незаметно, чтобы снова, так же незаметно, прийти.
Иногда о нем забывали и не слышали его; иногда с отчаянием ждали его, живя
от звона и до звона, уже не доверяя тишине. Только для важных преступников
была предназначена тюрьма, особенные в ней были правила, суровые, твердые и
жесткие, как угол крепостной стены; и если в жестокости есть благородство,
то была благородна глухая, мертвая, торжественно немая тишина, ловящая
шорохи и легкое дыхание.
И в этой торжественной тишине, колеблемой печальным звоном убегающих
минут, отделенные от всего живого, пять человек, две женщины и трое мужчин,
ожидали наступления ночи, рассвета и казни, и каждый по-своему готовился к
ней.
