Научно-фантастическая литература
Владимир Дрыжак - ВСЕВЫШНИЙ СИДОРОВ
Скачать Владимир Дрыжак - ВСЕВЫШНИЙ СИДОРОВ
-----
Кое-кто из вероятных читателей не преминул отметить, что
автор как-то незаметно исчез из повествования со своими
плоскими ремарками. Успокоитесь, он здесь, и, как всегда,
начеку. Теперь он вынужден снова приступить к своим
обязанностям, ибо на целых три недели Сидоров вышел из игры,
поскольку серьезно заболел. Совершенно верно, грипп. Болезнь
ужасная и чреватая всякими осложнениями, каковые не
замедлили последовать. Причина заболевания осталась
невыясненной. Пиво ли холодное, или ужасный сквозняк от
кондиционеров в компьютерном зале (а там были и
кондиционеры, как это ни странно) - Бог про то ведает. Что
касается осложнений, то они вылились в воспаление легких,
так что Сидоров загремел в больницу. Когда в очередную
пятницу он не явился на заседание кабинета, Иванов
обеспокоился, выяснил, в чем дело, но апельсины сумел добыть
только к концу следующей недели (где? О! Иванов умел
добывать апельсины, и даже в суровые годы перестройки не
утратил эту способность). Он явился в больницу, прорвался
через кордоны, и появился в палате, как ангел господень из
пламени куста.
- Ну как ты? - весело заорал Иванов прямо с порога. Он
был бодр и в отличной спортивной форме, то есть в больничном
халате поверх пальто.
Сидоров же, напротив, был слаб и бледен, то есть лежал в
постели под одеялом.
- Да вот, - сказал он, грустно улыбаясь, лежу тут,
постигаю общечеловеческие ценности.
- Молодец! - похвалил Иванов. - Что тут у нас?.. О! "Три
мушкетера"! Отличная книга, да и ты молодцом! А соседи, - он
оглядел палату, где кроме Сидорова лежали еще трое, - все
сплошь очень приличные люди. Я бы и сам с вами полежал, но
увы... На улице снег - дело к рождеству... Макарова, кстати,
вышла замуж за какого-то тоже корейца, Наташка велела
кланяться. Сказала, что забежит.
- Могла бы и раньше забежать, - резонно заметил Сидоров.
- Она была не в курсе, а теперь без апельсинов явиться не
может: Ну, как ты?
- Да так... Хрипы слева.
- Дело, надеюсь, не идет к инвалидности? - озаботился
Иванов, присаживаясь на постель в ногах и заботливо
поправляя полотенце на спинке кровати, вообще говоря, не
нуждавшееся в его внимании.
- Еще неделя гарантирована.
- И отлично. Отоспишься, отъешься. Апельсины будешь
трескать - чтоб я так жил!
- Уже отоспался. По ночам - кошмары.
- Это интересно. Что снится?
- Всякое, но все одно к одному. Например, сижу и пялюсь
на экран - это во сне, разумеется. А мне транслируют, мол,
бьются лучшие умы, никак законы механики открыть не могут.
Помоги, мол, Господи, яви свою мудрость. Я туда, сюда, и
думаю: Бог ты мой, законы-то эти я в модель не заложил. Все
- примитив. Земля плоская, слоны, черепахи... А они кричат:
Боже, Земля не вертится! Кошмар! Я сажусь, давай им механику
сочинять из операторов, Землю круглую сделал. Только успел -
Коперника сожгли. То есть, не Коперника, а этого... By, кого
там сожгли?
- Надо полагать, Джордано Вруно.
- Вот! Ах, думаю, мерзавцы. Давай Солнце творить. Землю
на орбиту вывел, планеты... И все это программно, понимаешь?
Каторга!
- А потом?
- Потом не помню... Кажется, я затеял реестр всех законов
природы составлять. Чтобы с опережением было. А то ведь, сам
понимаешь, пора закон всемирного тяготения открывать, а его
и в проекте нет... Но не успел, они уже квантовую механику
открыли, а я еще классическую не оформил, Молитвы,
проклятья... А я чувствую, что отстал безнадежно. И тут мне
докладывают, что они там перестали в меня верить. Все
атеисты поголовно... Потом начали такие законы открывать, о
которых я даже понятия не имею. И выходит, что мне пора
исчезать.
У Иванова даже челюсть отпала.
- Как это - исчезать?
- А так. Какой во мне толк?
- Ты, это прекрати! Что значит толк? Ты еще бодр и... Ты
еще - о-го-го!.. Интересное дело...
- Так это же во сне, - сказал Сидоров.
- Что значит во сне? Ты что, во сне исчезать собрался?
- В этом и заключается кошмар. Почти каждый день исчезаю
во сне.
- А-а, а я думал, ты того... Разочаровался в жизни.
Смотри у меня! - Иванов погрозил пальцем.
Сидоров в ответ слабо улыбнулся.
- Да я в общем-то особенно и не очаровывался: Нy, как
твои раздумья?
- поинтересовался он.
- Насчет чего?.. Понял. Есть кое-какие соображения. Но
это, понимаешь, не телефонный разговор. Ты лечись пока,
читай вон "Трех мушкетеров" и выбрось все из головы. А я
побежал.
И Иванов исчез.
Вечером явилась обещанная Наталья - сослуживица Сидорова
из соседнего отдела - девица лет двадцати четырех,
блондинка, стройная и cимпатичная. На ней была светлая юбка
из искусственного меха, а шея была обмотана шарфом
немыслимой алой расцветки, как нельзя более гармонировавшей
с цветом волос, глаз и сапог. Сапоги же имели цвет небесной
лазури. Больничный халат не в силах был испортить ее фигуру!
Такие женщины попадаются нечасто, и Сидоров, разумеется,
имел ее в виду на случай непредвиденных обстоятельств, но не
очень активно. Он не считал себя достаточно зрелым мужчиной.
Наталья тоже принесла апельсины, и, увидев аналогичные на
тумбочке возле кровати Сидорова, страшно огорчилась.
- Это Иванов припер? - сказала она. - Вот паразит! Я ведь
ему говорила, что апельсины несу я. Вообрази, Сидоров, этот
тип ко мне приставал и обещал жениться. Ты его застрелишь на
дуэли, правда?
- С какой стати? - удивился разомлевший Сидоров.
- Чтоб больше не приставал.
- Ты ведь говорила, что он очень начитанный, и что он
тебе нравится.
- Кто? Иванов? - Наталья даже глаза закатила. - Мне
нравятся экстравагантные мужчины.
- А я экстравагантный?
- Ты - конечно. Весь такой бледный, в простынях, и взор
горит.
Наталья несколькими мимолетными движениями навела порядок
в своей окрестности, поправив и полотенце, как и прежде не
нуждавшееся во внимании.
- Вообрази, встречает меня вчера Иванов и начинает
интересоваться, как, мол, у нас машина работает. Я сразу
поняла, куда он клонит - хочет в ресторан пригласить, или в
кино, пока ты весь в болезни.
- Точно, - подтвердил Сидоров, - он и меня пивом спаивал.
- Но на тебе он не обещал жениться!
- Нет, - согласился Сидоров, - не обещал. Вот пошляк! Я,
пожалуй, убью его, как подлую тварь. Издалека заехал: как
машина, да что там машина...
- А потом он мне и говорит. Ты, спрашивает, как
относишься к непорочному зачатию?
- Ну-ну, - пробормотал Сидоров.
- Я ему, конечно, отвечаю: что, мол, Иванов, СПИД
беспокоит? То есть, отшиваю напрочь. А он погрустнел, и
говорит: нет, дескать, не это, а то, действительно ли Божья
матерь непорочна. Я ему: ты Иванов, ребенок что ли? А он
опять: вот ты, Наташка, согласилась бы стать Девой Марией?
- Ну, а ты?
- Еще чего, говорю. А он мне: зря - Сидоров-то в больнице
с воспалением легких мается, так что шансы есть. На что это
он намекал?
- Да балбес он, вот и все!
- Это ты балбес! Где ты воспаление-то подцепил? Говорили,
грипп - я думала, ты дома лежишь. Сунулась - дверь на замке.
Ну вот, думаю, и этот отпал... Я же не знала, что ты в
больнице. Жаль мне тебя стадо - смерть! Не женись, Сидоров,
на ком попало...
- Ни боже ты мой! - пообещал Сидоров. - Теперь уж если
что - я к тебе. Вместе и подберем.
- Что-то тоже замуж захотелось.., - сказала Наталья и
уставилась на Сидорова совершенно невинными глазами цвета
небесной лазури. - Ты мне мужика найди
подходящего-работящего. А то, вон, последние сапоги
донашиваю. Теперь сапоги только по профсоюзным путевкам дают.
- Я найду, - заверил Сидоров, - Выползу отсюда, и... Вот
такой мужик! Машины только нет, и дачи. И глупый, как пень...
Увы, Сидорову не удалось закончить свою мысль, потому что
пришла медсестра и выдвинула Наталью из палаты...
Иванов был не прав. Хотя модель, по всей видимости,
усложнилась, но темп времени в ней если и замедлился, то
незначительно, и составлял примерно восемьдесят лет в
сутки...
Когда Сидорова выписывали из больницы, Иванов неизвестно
почему оказался в командировке. И прошло еще два дня, пока
он вернулся. А когда позвонил Сидорову, состоялся вот такой
разговор:
- Это кто?
- Это я, Коля.
- Иванов?
- Иванов.
- Чтоб ты лопнул!.. Ты где был?
- В командировке.
- Ты другого времени для своих командировок выбрать не
мог?
- А что стряслось?
- Ничего не стряслось - перестройка.
- А-а-а. Так она еще намедни...
- Да нет, сегодня началась, в три.
- Слушай, кончай меня морочить!
- Я тебе русским языком говорю: у них там перестройка,
Вечером жди. Привет.
- Погоди! - заорал Иванов, - Але! Але!..
Но Сидоров уже повесил трубку.
