| |
|
 |
Драма Л.Добычин - Город Эн
Скачать Л.Добычин - Город Эн
 
"18"
Мне хотелось узнать у монаха, согласится ли бог посадить кого-нибудь в
ад, если будут хорошенько молиться об этом, и, чтобы встретить монаха, я
думал сойтись с Мартинкевичем. Я не успел, потому что вернулись наши полки,
а те, которые их замещали, ушли, и монах ушел с ними.
Из Азии офицеры навезли много разных вещичек. Кондратьев поднес нам
интересные штучки для развешиванья на стенах. На столе у него, где когда-то
лежал "Заратустра", красовался теперь "Красный смех". Он давал нам читать
его.
Вскоре мы увиделись и с Александрою Львовной. Она постарела. Она
сообщила нам, что посвятила себя уходу за контуженным в голову доктором
Вагелем, и намекнула, что, может быть, даже вообще не расстанется с ним. Мы
приятно задумались.
Церковь, в которую так охотно ходила Карманова, когда здесь был монах,
оказалось, могла разбираться. Ее развинтили и отослали под Крейцбург, где
часть латышей была православная. Вместо нее теперь должен был строиться
"гарнизонный собор". С интересом мы ждали, каков-то он будет.
В один светлый вечер, когда я и маман пили чай, к нам явился
Чаплинский. С большим оживлением он объявил нам, что в Карманова по дороге
из конторы домой кто-то выстрелил и он умер через четверть часа.
Любопытные женщины стали ходить к нам и расспрашивать нас о Кармановых.
Мы отвечали им. Об инженерше маман рассказала им, что она уже несколько лет
не жила с инженером. Я был удивлен и поправил ее, но она мне велела не
вмешиваться рассказала, что она уже несколько лет не жила с инженером. Я был
удивлен и попраил ее, но она велела не вмешиваться в разговоры больших.
Неожиданно я простудил себе горло, и мне не пришлось быть на похоронах.
Из окна я смотрел на них. В шляпе "подводная лодка", которая после окончания
войны уже вышла из моды, маман шла с Кармановой. Сержа они от меня
заслоняли. Зато я нашел в толпе Тусеньку. Мне показалось, что она незаметно
бросила взгляд на меня.
Серж сказал мне потом, что он дал себе клятву отомстить за отца. Я
пожал ему руку и не стал говорить ему, что отомстить очень трудно.
Я должен был скоро расстаться с ним. Он уезжал навсегда. Инженерша уже
побывала в Москве и сыскала квартиру. Отъезд был отложен до начала каникул.
Одиночество ждало меня.
Стали строить собор. Рыли землю. Возили булыжник. В квартале за кирхой
начали строить костел. Староверы приделали колокольню к "моленной". Отец
Николай разъяснил нам, что всем исповеданиям дали свободу, но это не имеет
большого значения и главным по-прежнему останется наше.
Кармановы сели в вагон. Поезд тронулся. Мы помахали ему. - Серж, Серж,
ах, Серж, - не успел я сказать, - Серж, ты будешь ли помнить меня так, как я
буду помнить тебя?
Из Митавы на лето приехали в Шавские Дрожки Белугины. Мы побывали у
них. Странно было мне видеть курзал, парк и знать, что я уже не встречу
здесь Сержа. Маман была тоже грустна.
У Белугиных мы застали Сиу, отца Тусеньки. Он был с бородкой, в очках.
Он похож был на портрет Петрункевича. - Вы не читали речь Муромцева? -
благосклонно спросил он маман.
Дочь и сын у Белугиных были немного моложе меня. Я стал ездить к ним в
Шавские Дрожки. Белугина была сухопарая дама с лорнетом и в оспинах. Время
она проводила под соснами, покачиваясь в гамаке и читая газету. Белугин, ее
муж, ловил рыбу. Сестра ее, Ольга Кускова, водила нас в лес. Один раз мы
дошли до железной дороги и увидели поезд с солдатами. Он катил к Крейцбургу.
Из пассажирских вагонов смотрели на нас офицеры. - "Карательная", - пояснила
нам Ольга Кускова.
При мне иногда заходила к Белугиным Тусенька, но она со мной важничала
и говорила мне "вы".
Когда я не был там, я читал Достоевского. Он потрясал меня, и за обедом
маман говорила, что я - как ошпаренный.
Дни проходили. Уже на реке появились песчаные мели, и "Прогресс"
маневрировал, чтобы не сесть на них. В черненькой рамке газета "Двина"
напечатала о безвременной смерти учителя чистописания.
Однажды я встретился с Осипом. Он был любезен. Он вызвался показать,
где закопаны висельники. Я рассказал ему случай с учителем. - Осип, - сказал
я, - ты был бы согласен убить его, если бы он сам не умер? - Я взял его руку
и в волнении смотрел на него. Он ответил мне, что для знакомого все можно
было бы. Мне было жаль, что так поздно я встретил его.
|
 |
|
|
|
