| |
|
 |
Драма Л.Добычин - Город Эн
Скачать Л.Добычин - Город Эн
 
"26"
На молебне Андрей встал со мной. Я доволен был, что не чувствую
никакого интереса к нему. Приосаниваясь, я стоял независимо. - Двое и птица,
- сказал он мне и показал головой на алтарь, где висело изображение
"троицы". Я не ответил ему.
Когда мы расходились, меня задержал в коридоре директор. Он мне
предложил поступить в наблюдатели метеорологической станции. Он пояснил мне,
что таких "наблюдателей" освобождают от платы. Смотря ему на бороду, я
представил себе, как войду и не с первого слова объявлю эту новость маман.
Он сказал мне, что Гвоздев, шестиклассник, покажет мне, что и как надо
делать.
Взволнованный, как всегда перед новым знакомством, я ждал своей встречи
с Гвоздевым. - Не он ли, - говорил я себе, - этот Мышкин, которого я все
время ищу?
На другой день он утром забежал ко мне в класс. Он был юркий и
щупленький, черноволосый, с зеленоватыми глазками. Мы сговорились, что
вечером я с ним пойду.
Этот вечер был похож на весенний. Деревья раскачивались. Теплый ветер
дул. Быстро летели клоки рыхлых тучек, и звезды блестели сквозь них. Запах
леса иногда проносился. Гвоздев меня ждал на углу. Я сказал ему: -
Здравствуйте, - и мне понравился голос, которым я это сказал: он был низкий,
солидный, не такой, как всегда.
По дороге Гвоздев рассказал мне кое-что из учительской жизни и из жизни
Иван Моисеича и мадам Головневой. Про каждого ему что-нибудь было известно.
Я, радостный, слушал его.
Незаметно мы дошли до училища. Было темно внутри. Дверь завизжала и
громко захлопнулась. Гулко звучали шаги. Слабый свет проникал в окна с
улицы. Молча сидели на ларе сторожа, и концы их сигарок светились. Гвоздев
чиркал спичками "Закс". Из "физического кабинета" мы достали фонарик и
книжку для записей. К флюгеру мы полезли на крышу. Люк был огорожен
перилами. Мы постояли у них и послушали, как галдят на бульваре внизу.
Возвращаясь, мы шли мимо Ютта. Фонарь освещал барельеф возле входа,
изображавший сову, и Гвоздев сообщил мне, что все украшения этого дома
придуманы нашим учителем чистописания и рисования Сеппом. Он мне рассказал,
что Сепп, Ютт и учитель немецкого Матц происходят из Дерпта. По праздникам
они пьют втроем пиво, поют по-эстонски и пляшут.
Прощаясь, он меня попросил, чтобы я познакомил его с Грегуаром. -
"Гвоздев, - на мотив "мел, гвоздей" напевал я, оставшись один, - дорогой мой
Гвоздев".
Я обдумал, о чем говорить с ним при будущих встречах, прочел для
примера разговоры Подростка с Версиловым и просмотрел "Катехизис", чтобы
вспомнить смешные места.
Но беседа, к которой я так подготовился, не состоялась. Назавтра
Гвоздев подошел ко мне на "перемене". На куртке у него сидел клоп. Это
расхолодило меня.
Я представил Гвоздева Софронычеву, и они подружились, и даже Грегуар
записал это в свой "Календарь". Он оставил его один раз на окне в коридоре,
и там он попался мне. Я приоткрыл его. - "Самое, - увидел я надпись, -
любимое:
"КНИГА - "БАЛАКИРЕВ","
"ПЕСНЯ - "ПО ВОЛГЕ","
"ГЕРОИ - СУВОРОВ И СКОБЕЛЕВ,"
ДРУГ - и ГВОЗДЕВ".
Этой осенью я не ходил на кондратьевские именины. - Мне задано много
уроков, - сказал я, - и кроме того, мне придется бежать еще на "наблюдение".
Стали морозы. Маман мне купила коньки и велела, чтобы я взял себе
абонемент на каток. - Хорошо для здоровья, - сказала она мне. Я знал, что
она это вычитала из статьи про пятнадцатилетних, которую летом ей прислала
Карманова.
Я брал коньки и, позвякивая, выходил с ними, но не катался на них, а
ходил по реке к повороту, откуда видны были Шавские Дрожки вдали, или в
Гриву Земгальскую, где была церковь, в которой когда-то венчалась А. Л.
Возвращаясь оттуда, я иногда заходил на каток. Там играл на эстраде
управляемый капельмейстером Шмидтом оркестр. Гудели и горели лиловым огнем
фонари. Конькобежцы неслись вдоль ограды из елок. Усевшись на спинки
скамеек, покачивались и вели разговоры под музыку зрители. Я находил Натали
и смотрел на нее. Раскрасневшаяся, она мчалась по льду с Грегуаром. Схватясь
за Гвоздева, Агата, коротенькая, приналегала и не отставала от них. Карл
Пфердхен, красуясь, скользил внутрь круга, проделывал разные штуки и вдруг
замирал, приподняв одну ногу и распростирая объятия. Бледная, с огненным
носом, Агата упускала друзей и все чаще начинала мелькать одиноко и
устремлять на меня выразительный взгляд.
Я заметил там одну девочку в синем пальто. Когда я появлялся, она
принималась вертеться поблизости. Раз она стала бросать в меня снегом. Не
зная, как быть, я в смятении встал и удалился величественно.
Как всегда, на рождественских праздниках состоялся студенческий бал. Я
пошел туда - с "почты амура" я надеялся получить, как всегда, письмецо.
В гимнастическом зале, как в лесу, пахло елками. Между печами,
блистающий, был расположен оркестр. Евстигнеева пела, тщедушная, встав на
подмостках во фронт. Было все как всегда. Не хватало одной мадам Штраус.
Стефания незаметно подкралась ко мне. - Сколько времени мы не
встречались, - сказала она и, схватив меня за руку, стала трясти ее. Тут
подоспела девица, которая, меча в меня снегом, напала на меня один раз на
катке, и Стефания ее мне представила. - Жаждет, - пояснила она, -
познакомиться с вами. Просила меня еще в прошлом году, но вы тогда вдруг
испарились. - Девица кивала, чтобы подтвердить это. Крепенькая, она была
рыжая, с "греческим" носом и узкими глазками. Звали ее, оказалось, Луиза
|
 |
|
|
|
