Драма
Александр Неверов - Ташкент - город хлебный
Скачать Александр Неверов - Ташкент - город хлебный
7.
К утру подали поезд ташкентский.
Поднялись мужики с сундуками, поднялись бабы с ребятами.
Вскинулись мешки на плечи, загремели ведра, чайники, самовары.
Выгнулись спины мужицкие, растрепались головы бабьи; мокро под
рубашками.
Повалили...
- Стой!
- Чей мешок у тебя?
- Милиция!
Воет баба над пропавшим мешком, машет кулаками мужик.
- Стой!
Оторвался с кожаной лямки сундук -
- Грох!
Полетели два мужика через сундук -
- Грох!
Повалили...
Не река сорвалась в половодье - народушко прет со всех
сторон, со всех концов. Из канав вылезли, из-за стен выползли
- босые, рваные, дождями промытые, ветрами продутые.
- Не мешай!
Захрупали крыши вагонные под сотнями ног. Заревела темнота
предутренняя сотнями голосов. Тяжело дышат мужики, отдуваются.
Руки дрожат, ноги дрожат, глаза от страха выворачиваются.
- Не мешай!
Баб подсаживают, сундуки кидают, мешки кидают, ребят на
руки бабам кидают. Храпят, задыхаются.
- Не поспеешь!
- Товарищ, товарищ, это баба моя!
- К черту?
- Какое полное право?
- Гони!
- Ива-а-ан!
- Ах, сукины дети!
Тащит Мишка Сережку перепуганного, ныряет под вагонами,
стукается головой о колеса -
- Скорей!
А двери вагонные высоко. А Мишка с Сережкой не достанут до
вагонных дверей, никак не залезешь. И ухватиться не за что.
- Дяденька, подсади!
Воронкой вертятся мужики с бабами, топчут, мнут, к дверям
не подпускают.
- Лезь на крышу!
- Чайник где?
- Товарищи, чайник наш!
- Рраз! - по зубам.
- Жулик!
- Бей до смерти!
Обежал Мишка вокруг поезда два раза - никто не подсаживает.
Что делать? А мужики верхом садятся на буфера, и бабы верхом
садятся. Девки лезут, ноги по-мужичьи раскорячивают. Значит,
можно тут. Вскочил Мишка верхом на буфер, кричит:
- Лезь сюда!
А Сережка не влезет.
- Давай подсажу!
- Упаду я тут.
Здорово рассердился Мишка, даже зубы стиснул.
- Крепче держись!
Ухватился Сережка обеими руками за железную шляпку, глаза
ничего не видят.
- Раздавит меня тут.
А рядом за стенкой солдат мужиков ругает:
- Марш отсюда!
Задрожал Сережка - ни живой, ни мертвый.
- Батюшки!
Мишка шепчет ему:
- Молчи, молчи, он не видит нас. Не кашляй!
- Руки не держатся.
- Брось говорить!
- Мишенька, миленький, упаду.
Тут Мишка совсем рассердился.
Плюнул под буфер, сказал:
- Падай, я один поеду...
Замолчал Сережка, а солдат Сережкину голову увидал.
- Кто тут?
Влопались.
- Слезай!
Ничего не поделаешь.
Или слезай, или говорить начинай. Мишка вступил в
переговоры.
- Это, товарищ красноармеец, мальчишка из нашей деревни со
мной едет.
- А ты кто?
- Лопатинский я, Бузулуцкого уезда. Еду за хлебом в
Ташкент.
- Показывай документы!
- Пашпорт?
- Я тебе дам пашпорт!
А другой солдат кричит позади:
- Тащи в орта-чеку!
Екнуло Мишкино сердце:
- Достукались!
Сережка - ни живой, ни мертвый.
Схватил солдат его за руку - инда в плече дернуло.
- Сопливые мальчишки! Транспорт только уничтожаете...
Вот тебе раз! Поехали за хлебом в Ташкент, попали в
орта-чеку. А орта-чека, не иначе, судить будет. Слыхал Мишка
такое слово от мужиков - не больно хвалили. Если солдату
сунуть маленько - денег нет. Плакать нарочно - не поверит. И
поезд уйдет. Вертится Мишкина голова с разными мыслями -
ничего не придумаешь. Увидал - Сережка хнычет, на хитрость
пустился.
- Чего же ты нюни распустил? Чай, нас не в тюрьму повели.
Разберут, откуда мы такие - отпустят.
Потом солдату ласково сказал:
- С нашим братом нельзя иначе. Все мы лезем, куда не
надо...
Молчит солдат.
- Товарищ красноармеец, нельзя ли нас двоих пропустить? Мы
голодающие.
- Шагай, шагай, завтра поедешь.
Мишка подумал:
- Как его обмануть?
Схватил его за руку, шепчет:
- Товарищ красноармеец, мужик полез.
- Где?
- Вон там, за вагонами сел.
Глядит солдат, а на вагоне две бабы торчат, словно на
счастье.
- Стойте тут!
Мишка радостно подхватил:
- Стой, Сережка, стой! Подождем товарища красноармейца -
некогда ему с нами возиться...
Побежал солдат баб прогонять, а народу кругом - ни души. В
самый раз. Поправил Мишка мешок на спине, шепчет Сережке:
- Не кричи! Давай руку!
Сначала позади станции бежали, мимо коровьих хлевушек, в
темноте натыкались на навозные кучи. Напугали собаку сонную.
Залаяла собака, напугала Сережку. Выбежали около водокачки,
нырнули под вагоны в самый хвост. Посидели, дальше поползли.
Обнюхал Мишка руки себе, плюнул.
- Кто-то навалил тут, бесова морда! Ты не выпачкался?
- Выпачкался.
- Не хватай меня!
Выглянули наружу - ни одного человека не видно. Что такое?
Народ больно далеко шумит.
- Сережка, мы не здесь ползем.
Бросились в другую сторону - тут и паровоз под самым носом.
- Вот он где!
А на паровоз мужики с бабами тихонько лезут.
- Не кричите!
Подсадил Мишка товарища, в спину толкнул.
- Лезь!
- А ты?
- Лезь, не говори со мной.
Нельзя перечить: Мишка - вожак.
Залез Сережка - наступить не знает где. Дотронулся до
одного места - горячо.
- Мишка, тут печка!
- Молчи!
Вдруг, как свиснет над самой головой, как дернет, а внизу
под ногами: - ф-фу! ф-фу ф-фу! - у Сережки и волосы поднялись.
- Батюшки!
Сначала тихонько ехали, потом все шибче да шибче. Ревет
кто-то над самой головой, гремит, дергает, а искры так и
сыпятся сверху. А ветер так и свищет в лицо, голову треплет.
Эх, если опрокинется машина, вдребезги убьет, ни одного
человека не останется.
Поглядел Сережка маленько вперед, в ужасе отшатнулся:
навстречу - чудовище с огненными глазами, сейчас расшибет!
А чудовище мимо машины -
- Жж-ж!
Все-таки не расшибло.
