Триллеры
Лавкрафт Говард Ф. - За гранью времен
Скачать Лавкрафт Говард Ф. - За гранью времен
По моим расчетам каменные руины находятся в точке с координатами 22
градуса 3 минуты 14 секунд южной широты и 125 градусов 0 минут 39 секунд
восточной долготы. Климат там резко тропический, а условия пустыни крайне
неблагоприятны для жизни.
Надеюсь на скорое получение ответа и готов способствовать осуществлению
любого предложенного вами плана действий. После знакомства с вашими статьями
я полностью осознаю исключительную важность этого открытия. Несколько позже
вы получите письмо и от доктора Бойли. Если потребуется наладить более
оперативное сообщение, можно будет заменить телеграф ную связь через Перт
прямой радиосвязью.
В ожидании скорейшего ответа,
С совершенным почтением
Роберт Б.Ф.Маккензи."
Ближайшие последствия получения этого письма нашли достаточное
отражение в прессе. Мискатоникский университет охотно пошел мне навстречу в
вопросах финансирования экспедиции, а мистер Маккензи и доктор Бойли
показали себя людь ми незаменимыми на ее Австралийском этапе. В своих
заявлениях и интервью мы старательно обходили некоторые подробности, имевшие
отношение к цели нашего предприятия, прекрасно сознавая, как много лишних
помех могут создать падкие до сенсаций бульварные писаки. В результате этих
уси лий вся попавшая в газеты информация носила вполне нейт ральный характер
-- сообщалось лишь о намерении отыскать какие-то руины в пустынях Австралии,
а также о ходе подготов ки экспедиции.
Среди прочих меня вызвались сопровождать мои коллеги - профессор Уильям
Даер, возглавлявший Мискатоникскую Антарктическую экспедицию в 1930-31
годах, Фердинанд С.Эшли с кафедры Античной истории и Тайлер М. Фриборн с
кафедры антропологии -- а также мой сын Уингейт.
Роберт Маккензи приехал в Аркхэм в начале 1935 года и принял участие в
подготовительных работах. Это был человек лет пятидесяти, весьма приятный в
обхождении, прекрасно образованный и -- что самое главное -- имеющий большой
опыт путешествий в австралийских пустынях. Он сообщил, что в Пилабарре нас
уже ждут несколько вездеходов; кроме того, имелась договоренность о фрахте
небольшого речного парохода. Мы располагали всеми необходимыми средствами и
инструментами для проведения археологических раскопок в соответствии с
требованиями современной науки.
28 марта 1935 года экспедиция покинула Бостон на борту старого,
страдавшего хронической одышкой парохода "Лексингтон". Впереди нас ожидало
долгое плавание через Атлантику и Средиземное море, затем через Суэцкий
канал и Красное море в Индийский океан. Едва показавшись на горизонте,
низкий песчаный берег Западной Австралии поверг меня в состояние мрачной
депрессии, которая только усилилась при виде окруженного отвалами пустой
породы пыльного шахтерского городка, где мы сделали последнюю остановку
перед броском в глубь пустыни.
Встретивший нас доктор Бойли оказался немолодым уже человеком и очень
интересным собеседником -- я и мой сын нередко вступали с ним в
продолжительные дискуссии по разным проблемам психологии, чрезвычайно его
занимавшим.
Со смешанным чувством тревожного беспокойства и надежды наш отряд,
состоявший из 18 человек, продвигался все дальше на запад по уже совершенно
безлюдной местности. В пятницу 31 мая мы переехали вброд один из притоков
реки Де- Грей; впереди, сколько хватало глаз, лежал голый -- только песок и
скалы -- угрюмый пейзаж. Все это время я безуспешно пытался подавить в себе
страх, нараставший по мере приближения к цели нашего путешествия и
усугублявшийся снами и псевдовоспоминаниями, которые с каждой ночью заметно
набирали силу.
Впервые мы увидели один из каменных блоков в понедельник 3 июня. Не
могу передать то ощущение, с каким я прикоснулся -- в реальной
действительности -- к огромному куску гранита, во всех деталях схожему с
элементами циклопических стен, столько раз являвшихся мне в сновидениях. На
камне явно проступали следы резных украшений -- руки мои дрожали,
дотрагиваясь до этих линий, в которых я безошибочно узнавал криволинейные
иероглифы, вернувшиеся, в мой мир со страниц древних мифов и из многолетних
ночных кошмаров.
После месяца раскопок мы выявили уже 1250 блоков, находившихся в
различных стадиях разрушения. Большинство из них представляли собой монолиты
с одним и тем же типичным изгибом верхней и нижней плоскостей. Реже
попадались небольшие плоские плиты квадратной или восьмиугольной формы --
вроде тех, что докрывали полы и мощеные улицы в моих снах -- или другие,
особенно массивные, дугообразные искривления которых позволяло предположить
в них детали арочных сводов здания или огромных полукруглых окон.
Чем глубже и дальше на северо-восток продвигались раскопки, тем больше
мы находили блоков, но при этом не могли обнаружить хоть какую-нибудь
систему в их расположении. Профессор Даер был в совершенной растерянности и
не решался уже заводить разговор о возможном возрасте этих руин, а Фриборну
удалось найти следы некой символики, отдаленно напоминавшей мотивы
древнейших папуасских и полинезийских легенд. Судя по состоянию блоков и их
разбросанности, здесь поработа ло не только время, но и разрушительные силы
природы -- в том числе грандиозные тектонические катаклизмы.
Мы имели в своем распоряжении аэроплан, и мой сын Уингейт нередко
совершал полеты на разной высоте, пытаясь разглядеть на поверхности песчаной
пустыни очертания других разрушенных строений -- характерные по форме
возвышенности или следы отдельно лежащих блоков. Попытки эти в конечном
счете были безрезультатными; иной раз ему казалось, что он заметил нечто
существенное, но уже следующий полет полностью менял всю картину --
сказывалось постоянное движение песков.
Одно или два из этих его эфемерных открытий произвели на меня странное
и неприятное действие. Его описания неких линий и смутных контуров напомнили
мне что-то прежде прочитанное или увиденное во сне, но что именно -- я так и
не смог угадать. Я чувствовал близость страшной разгадки -- и, занимаясь
своими делами, время от времени украдкой бросал взгляд в сторону уходившей
за горизонт бесплодной равнины.
Первая неделя июля принесла множество самых разных эмоций, связанных с
дальнейшим продвижением раскопок в севере- восточном направлении. В первую
очередь это был страх, но было и любопытство -- самым же удивительным был
неоднократно повторявшийся эффект узнавания.
Пытаясь отделаться от этих назойливых ощущений, я испробовал все
известные мне психологические приемы и средства, но не добился ни малейшего
успеха. Меня часто мучила бессоница, которой, впрочем, я был только рад, ибо
она укорачивала периоды ставших уже невыносимыми сновидений. Я приобрел
привычку совершать по ночам длительные прогулки в пустыне -- обычно на север
или северо-восток, куда меня, казалось, влекли какие-то таинственные силы.
Нередко во время этих прогулок я натыкался на выступающие из земли
фрагменты древней кладки. Хотя лежащие на поверхности блоки встречались
здесь гораздо реже, чем в месте начала раскопок, я был уверен, что внизу мы
найдем их в большом количестве. Здешний ландшафт был не таким ровным, как в
районе нашего лагеря, и почти непрерывно дувшие ветры то и дело вносили в
него свои изменения, воздвигая или снося песчаные холмы, обнажая одни и
скрывая другие обломки каменный зданий.
Сам не знаю почему, я особенно настаивал на переносе раскопок в это
место, одновременно втайне опасаясь того, что могло быть здесь обнаружено.
Состояние моей нервной системы стремительно ухудшалось, но страшнее всего
было то, что я никак не мог выяснить настоящую причину такой перемены.
В этом смысле весьма показательной была моя реакция на одну из
случайных находок. Произошло это 11 июля, в ясную лунную ночь, когда
холодный серебристый свет разливался по гребням песчаных дюн, начисто лишая
пейзаж его реального облика. Зайдя в этот раз несколько дальше обычного и
собираясь уже поворачивать к лагерю, я заметил впереди огромный камень, явно
отличавшийся от всех обнаруженными нами прежде. Руками отгребя с него песок,
я нагнулся и внимательно осмотрел находку, добавил к лунной иллюминации свет
своего карманного фонаря.
В отличие от других блоков этот имел четкую прямоугольную форму без
всяких впадин и выпуклостей и был гораздо темнее цветом. На ощупь он больше
напоминал базальт, нежели гранит, песчаник или бетон, до сей поры
выступавшие в качестве местного строительного материала.
И вот тут я, словно повинуясь какому-то инстинкту, внезапно поднялся с
колен, повернулся и что было сил бросился бежать в сторону лагеря. Это был
совершенно бессознательный порыв и, лишь остановившись перед входом в свою
палатку, я понял причину столь панического бегства. Необычный темный камень
являлся частью того, что я не раз видел в снах и на что порой осторожно
намекали самые древние из известных мне мифов. Этот блок некогда лежал в
стене одного из базальтовых сооружений, наводивших невыразимый ужас на
мифическую Великую Расу -- одной из тех высоких слепых башен, которые были
оставлены полуматериальными чудовищными тварями, ушедшими в глубь земли, но
способными в любой момент прорваться наружу невидимым всесокрушающим ветром.
Я не спал до самого утра и лишь с наступлением рассвета осознал всю
нелепость случившегося. Стоило ли так пугаться, обнаружив материальное
подтверждение своей собственной теории, опиравшейся на древние легенды и
сказания. На моем месте всякий другой исследователь был бы, наоборот,
воодушевлен и охвачен энтузиазмом.
За завтраком я рассказал остальным о своей находке, после чего в
сопровождении Даера, Фриборна, Бойли и Уингейта отправился на то самое
место. Здесь, однако, нас ожидало разочарование. Ночной ветер полностью
изменил рельеф песчаных холмов, сделав повторные поиски камня практически
бесполезными.
