Боевики
Эдуард ХРУЦКИЙ ОПЕРАЦИЯ ПРИКРЫТИЯ
Скачать Эдуард ХРУЦКИЙ ОПЕРАЦИЯ ПРИКРЫТИЯ
Младший лейтенант Сергеев проснулся. Он так и не понял, что его
разбудило. В классе, где он спал, было темно, только квадрат окна синел в
темноте.
Сергеев прислушался. Тихо. Ветер раскачивал ветви деревьев, и они
шуршали за окном.
Но не это разбудило Сергеева. Он сел и начал зашнуровывать ботинки. И
тут он услышал шепот, похожий на шорох. Говорили за стеной.
Сергеев достал пистолет, спустил предохранитель и подошел к двери
класса, что вела в комнату Анны, нажал. Дверь была заперта. Тогда он
осторожно, стараясь не шуметь, открыл окно и вылез на улицу.
Огляделся. Никого.
Сергеев сделал первый шаг к крыльцу.
Из кустов двое в приплюснутых <полювках> наблюдали за ним. Сквозь
завешенное окно комнаты Анны пробивалась тонкая полоска света. Сергеев
припал лицом к стеклу, стараясь рассмотреть комнату. В узкую щель он
увидел широкую спину, обтянутую зеленоватым сукном френча.
Младший лейтенант слишком поздно почувствовал опасность.
На крыльцо вышел человек.
- В чем дело, Поль?
- Убрали чекиста.
- Оттащите его подальше. Лучше к дому Ковальского.
Ковальский чистил наган. Масляные пальцы блестели в свете свечи.
Свеча была добрая, из костела, толстая, крашенная золотыми полосками. Она
горела ярко, чуть потрескивая.
Распахнулась дверь, и свет свечи забился, заплясал на сквозняке. В
комнату вошли двое. Зеленые френчи, <полювки>, высокие сапоги с твердыми,
негнущимися голенищами, автоматы <стен>.
Ковальский замер, с ужасом глядя на белых орлов, увенчанных короной,
на конфедератках вошедших.
- Ну, - сказал человек с погонами поручика, - здравствуй, пан войт.
Ковальский попытался что-то сказать, но ужас сделал его тело
непослушным. Он что-то замычал, глядя на стволы автоматов, на красивое
лицо поручика, подергивающееся нервным тиком.
- Я-а-а, - попробовал выдавить он из горла, - па-ан...
Поручик подошел, выбил из-под него стул и уже упавшего ударил
сапогом.
- Ты, прихвостень красный... - Поль усмехнулся, передернул затвор
автомата.
- Не надо, - прохрипел Ковальский, - не надо... Я не хочу... пан
добрый... пан...
Поручик наклонился, прошептал что-то.
- Нет, - ответил Ковальский. Он дополз до стены и теперь сидел,
вжавшись в нее спиной. - Не знаю, - выдавил он.
Поручик опять ударил его ногой, и Ковальский начал сползать безвольно
и расслабленно.
В комнату вошел Колецки. Он с интересом поглядел на распростертое
тело и сказал, доставая сигарету:
- Надеюсь, Поль, вы не убили его.
- Нет, оберштурмбаннфюрер. Простите, пан полковник. Жив, холера.
Ковальский застонал, открыл глаза, увидел Колецки и вскочил. Разом.
Словно в нем распрямилась пружина.
- Господин... - начал он.
- Вы простите нас, надеюсь, за маленькое испытание. Мои люди чуть
перестарались. Проводите нас к схрону Резуна. - Колецки прикурил,
рассматривая Ковальского сквозь дым сигареты.
- Конечно, господин штурмбаннфюрер, давно ждем вас. - Ковальский
вытер рукавом разбитый рот, покосился на поручика.
- Пошли, - сказал Колецки, - нам надо управиться до рассвета.
На крыльце Поль спросил Колецки:
- Он ваш агент?
- Да.
- Что же вы меня не предупредили?
- Хотел его проверить. Мне показалось, что он еще может пригодиться.
- Может или пригодится?
- Вы умный человек, Поль, зачем нам свидетель?
- В отряде Резуна есть надежные люди.
- Это издержки нашей профессии, Поль. Хозяевам надо, чтобы на этом
участке границы было тихо, как в морге. Нам слишком дорог человек, который
встретит резидента. Есть весьма правдоподобная легенда. Практически
безупречная. Тем более что люди идут сюда на долгое оседание. Они станут
законопослушными гражданами, попытаются вступить в партию, занять
соответствующие посты. Их время придет.
- Значит, мы своей кровью мостим им дорогу? - зло спросил Поль.
- Конечно. Наша задача - провести резидента и уходить. Все.
- А как же...
- Поль, пусть поляки сами разбираются с русскими, а русские с
немцами. Поверьте, вам тяжело слушать, а мне тяжело говорить. Но, выполнив
приказ, мы уйдем.
- Куда?
- К англичанам. Здесь нас никто не должен видеть. Наше дело проводить
человека из Лондона. Он в тысячу раз дороже всех костоломов Резуна и людей
Жеготы, думающих только о том, сколько они убили коммунистов. Их диверсии
- кровавое, бесполезное сегодня, а за тем человеком - будущее. Будущее
новой войны с Советами.
- А мы с вами кто же? Кровавое настоящее?
- Нет, Поль, мы с вами автоматически на службе у будущего. И мы очень
нужны тем, кто думает о пятидесятых, шестидесятых годах. А пока пошли
мостить дорогу в завтра.
