Иван Сергеевич Тургенев - Ася

   В Кельне я напал на след Гагиных;  я узнал, что они поехали в Лондон;
я пустился вслед за ними;  но в Лондоне все мои розыски остались тщетны-
ми. Я долго не хотел смириться, я долго упорствовал, но я должен был от-
казаться, наконец, от надежды настигнуть их.
   И я  не  увидел их более - я не увидел Аси.  Темные слухи доходили до
меня о нем,  но она навсегда для меня исчезла.  Я даже не знаю,  жива ли
она.  Однажды, несколько лет спустя, я мельком увидал за границей, в ва-
гоне железной дороги, женщину, лицо которой живо напомнило мне незабвен-
ные черты...  но я, вероятно, был обманут случайным сходством. Ася оста-
лась в моей памяти той самой девочкой,  какою я знавал ее в лучшую  пору
своей  жизни,  какою  я ее видел в последний раз,  наклоненной на спинку
низкого деревянного стула.
   Впрочем, я должен сознаться, что я не слишком долго грустил по ней; я
даже нашел,  что судьба хорошо распорядилась, не соединив меня с Асей; я
утешался мыслию,  что я,  вероятно,  не был бы счастлив с такой женой. Я
был тогда молод - и будущее, это короткое, быстрое будущее, казалось мне
беспредельным.  Разве не может повториться то,  что было, думал я, и еще
лучше, еще прекраснее?.. Я знавал других женщин - но чувство, возбужден-
ное во мне Асей,  то жгучее,  нежное,  глубокое чувство, уже не повтори-
лось. Нет! ни одни глаза не заменили мне тех, когда-то с любовию устрем-
ленных на меня глаз,  ни на чье сердце, припавшее к моей груди, не отве-
чало мое сердце таким радостным и сладким замиранием! Осужденный на оди-
ночество бессемейного бобыля,  доживаю я скучные годы,  но я храню,  как
святыню, ее записочки и высохший цветок гераниума, тот самый цветок, ко-
торый она некогда бросила мне из окна.  Он до сих пор издает слабый  за-
пах,  а рука,  мне давшая его,  та рука, которую мне только раз пришлось
прижать к губам моим,  быть может, давно уже тлеет в могиле... И я сам -
что сталось со мною?  Что осталось от меня, от тех блаженных и тревожных
дней,  от тех крылатых надежд и стремлений? Так легкое испарение ничтож-
ной  травки  переживает  все радости и все горести человека - переживает
самого человека.