Сказки
Александр Шаров. Человек-Горошина и Простак.
Скачать Александр Шаров. Человек-Горошина и Простак.
Глава четвертая
ГОРОД ОДИНАКОВЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ
Ледяная тюрьма.
Мы летели над площадью, от башни к ратуше. Под крылом Ахумдус показался
странный город. Как он возник на пустой каменной площади, там, где только
что не было ни одного строения? В сером холодном свете протянулись прямые
улицы. По ним, между квадратными домами, маршировали, не сгибая колен,
одинаковые человечки в серых мундирах, с барабанами и пиками.
Сквозь грохот барабанов послышалось шакалье завыванье:
Употребляйте только мысли плоские,
Мысли плоские практичнее в носке!
Вот он где, наш враг Турропуто!
Ахумдус стала круто снижаться, заходя на посадку, но не коснулась земли и,
трепеща крылышками, неподвижно повисла в воздухе.
- Что с тобой? - спросил я.
- Не могу! - дрожащим голосом отозвалась Ахумдус. - Там "смерть мухам"!
Ей почудилось, будто улицы замощены клейкой бумагой.
Я пробовал переубедить ее, но она только отрицательно мотала головой.
- Делай, как хочешь, я прыгну сам, - вырвалось у меня.
Я прыгнул, еще в воздухе пожалев об этом своем поступке.
Упал на каменную мостовую, с трудом поднялся и, прихрамывая, пошел по одной
из улиц.
Отовсюду слышались команды: "Ать-два!", "Р-равняйсь!"
Мне повстречались два одинаковых человечка.
- Как называется ваш город? - спросил я. Отвечая, они говорили по очереди
одинаковыми голосами:
- Это знаменитый "Город Одинаковых Человечков"!
- Всем известный город!
- У нас все одинаково - и люди, и дома.
- И это прекрасно. Ведь если бы не все было одинаковым, то появились бы
различия.
- И для разных человечков понадобились бы различные мундиры.
- А для разноцветных домов - разные краски.
- И для разных мыслей - разные головы.
Снова донеслось завыванье Турропуто:
Смотрите только сны рекомендованные,
Прокипяченные и расфасованные.
Сны, которые сами рождаются,
Строго-настрого смотреть воспрещается!
Я побежал на голос Колдуна, но скоро понял, что заблудился и кружусь на
одном месте.
Из-за угла вышли еще два одинаковых человечка: они все тут ходили парами
или в строю и почему-то с закрытыми глазами.
- Скажите, пожалуйста, как мне увидеть колдуна Турропуто?
- Нельзя увидеть то, что хочешь видеть, если видишь то, что есть! - сказал
первый человечек.
- Закрой глаза, тогда ты увидишь то, что хочешь видеть, а не то, что есть,
- сказал второй таким же голосом.
- Когда глаза открыты, то видишь то, что есть, лягушек например, а я ужасно
не люблю лягушек.
- Или розы, а я не выношу цветов.
- Стоит только закрыть глаза и видишь то, что нужно.
- Или ничего не видишь, а это еще лучше.
- Или видишь сны, а это приятно.
- Или не видишь снов, а без снов спокойнее. Раздался грохот тяжелых шагов.
По длинной улице бежал Турропуто. Он был еще далеко, но заметил меня и
остановился, давясь от смеха:
- Ха-ха-ха! Вот ты где, маленький негодяй! Тебе понадобился ключ от часов,
которые наконец стали идти как следует - в прошедшие славные, ледяные,
кровавые времена. - Турропуто похлопал себя по карману брюк, откуда
высовывалась петушиная головка ключа. - Сейчас я возьму тебя в щепоть,
придавлю, пока ты не взвоешь, и посажу в карман. Там темновато и душно, но
ничего, лет через сорок ты привыкнешь, если не сдохнешь до того. А дурацкий
уголек который не гаснет, я швырну в самый глубокий колодец - пусть светит
добрым мокрицам и благонравным водяным блохам. И веревочку, которая не
рвется, я сожгу. Не будь ее, каменный Сильвер превратился бы в груду щебня
- влюбленный щебень, хи-хи, а старикашка Ганзелиус с горя отправился бы на
тот свет. Давно пора!.. Эй, одинаковые мерзавцы! Серые негодяи! Окружить!
Схватить! Привести! Ать-два! Бегом арш!
Только что площадь казалась пустой, а тут отовсюду - из переулков, из
домов, даже из земли - стали появляться одинаковые человечки.
Они строились в шеренги и с пиками наперевес бежали ко мне.
"Конец... Только Ахумдус могла бы спасти меня", - без всякой надежды
подумал я и поднял голову, чтобы последний раз взглянуть на звездное небо.
И увидел Ахумдус!
В ярком лунном свете она скользнула крутым виражом, а затем, сложив
крылышки, бесстрашно перешла в пике. И еще - чего я совсем не ожидал - на
помощь спешил Магистр. Он приближался огромными скачками, держа в угрожающе
занесенной руке горсть звезд.
На беду и Турропуто заметил моих друзей.
- Тжарч... Тжарч... - прокричал он, сильно взмахнув руками.
Все, что любит, поет, улыбается,
Думает, живет и растет,
Превращается!
Превращается!
В лед!
В лед!!
В лед!!!
Поднялась ужасающая ледяная буря. Воздух наполнило множество острых
льдинок. С каждой секундой сгущалась темнота. Исчезали звезды. Скоро и луна
потонула в чернильном мраке.
Озябшими пальцами я вытащил матушкин уголек и огляделся. Над городом навис
ледяной свод без единого просвета.
"В лед! В лед!! В лед!!!" Неужели оледенели и мой дорогой Учитель, и
Магистр, кто думал больше, чем они? Оледенела Принцесса, и оледенел только
что оживший Сильвер, так страшно расплачиваясь за вечную любовь? Неужели
весь мир превратился в лед? Или по ту сторону проклятого ледяного колпака
люди живут по-прежнему? И там ждут меня, не теряя надежды, Ахумдус и
Магистр?!
Я стоял, прижатый ветром к каменной стене дома. Льдинки налетали злыми
стаями, но жар уголька уничтожал их. Везде кругом свирепствовала вьюга.
Дома стояли, полузасыпанные льдом. Вся улица была усеяна ледяными
холмиками. Некоторые из них шевелились, и я понял, что это одинаковые
человечки, бежавшие, чтобы схватить меня, и засыпанные вьюгой.
Над улицей и домами, почти касаясь головой ледяного купола, возвышалась
огромная фигура Турропуто, тоже по пояс погруженная в ледяную гору.
Надо было использовать минуты, пока ураган держит в плену моих врагов.
Ветер сбивал с ног, и я двигался ползком, проскальзывая между человечками.
На свободу!
Турропуто взмахнул рукой, и ветер сразу улегся. - Эй, одинаковые мерзавцы!
Фонари! - кричал Турропуто. - Лопаты, ломы! Первый, седьмой и тринадцатый
отряды - откопать меня! Шестой и десятый - изловить маленького негодяя!
Город ожил. Отовсюду бежали человечки. Счастье еще, что в темноте они
ничего не видели, уголек светил только одному мне.
Как пригодились в ту ночь уроки прыжков и кроссы, которые дорогой Учитель с
мягкой своей настойчивостью застав-лял меня бегать ежедневно, и которые,
казалось, совсем не нужны сказочнику.
Только благодаря им я не погиб!
Я пробирался под ногами человечков, увертывался, с разбега перепрыгивал
через цепи врагов. - Живее, серые бездельники! - кричал Турропуто. -
Поймать негодяя, иначе я выпущу одинаковых крыс, и они сожрут вас.
Впереди почти отвесно поднимался склон ледяной горы, в центре которой стоял
Колдун. Я карабкался по этому, ставшему на дыбы катку, цепляясь руками с
содранной до крови кожей за колючие льдины, но вновь и вновь скатывался
вниз. Надежда почти оставила меня, когда я вспомнил, что в волшебном узелке
есть ножик. Я вытащил его и с размаху вонзил в лед.
"Ж-ж-ж", - образовалась ступенька. Еще удар ножика - новая ступенька.
Я взбирался по ледяной лестнице и, оглядываясь, видел, как человечки с
лопатами и ломами окружают гору. Бледный свет фонарей к ужасу моему
поднимался все выше. Но вершина близко.
"Ж-ж-ж" - еще ступенька; "ж-ж-ж" - еще одна.
Вот уже рядом толстое брюхо Турропуто.
Собрав последние силы, я прыгнул, ухватился за пояс Колдуна, перебрался
через край брючного кармана Турропуто и по ключу, как по стволу дерева,
соскользнул в темноту.
Волшебный ключик.
Все оказалось еще сложнее, чем я предполагал. Ключ от часов был прикреплен
к стальной цепочке кольцом, закрытым на замок. Я заплакал от бессилия.
Слышны были частые удары ломов о лед. Еще немного, человечки освободят
Турропуто из ледяного плена. Тогда побег станет невозможным. Зажав уши
ладонями, я говорил себе:
"Думай, пока не поздно! Что сделали бы на твоем месте Ахумдус и Магистр?
Как бы поступил метр Ганзелиус?"
И вдруг я не припомнил, а будто услышал голос Учителя:
Когда твоя матушка смотрела и смотрела на ключик, пока не закрылись ее
глаза, и загадывала одно-единственное желание - пусть в самую трудную
минуту он спасет ее сына, тогда ключик стал волшебным...
Волшебный ключик! Как можно было забыть о нем! Балансируя на скользкой
цепочке, я добрался до замка. Я так волновался, что даже не смог сразу
вставить ключик в замочную скважину. Потом кольцо разомкнулось, цепочка
выскользнула из-под ног, и я чуть было не полетел в пропасть.
О том, что было дальше, можно не вспоминать. Не произошло ничего
необычного. Удивительно было только то, как все мне удавалось в ту ночь:
ведь я человек невезучий.
Я обмотал веревочку вокруг пояса и привязал к одному ее концу ключ от
часов, а к другому - уголек. Турропуто был весь увешан значками, медалями,
перепоясан орденскими лентами. И колдунское тщеславие очень пригодилось.
Перепрыгивая с медали на медаль, я без труда добрался до плеча Турропуто, а
оттуда вскарабкался на его шляпу.
До вершины ледяного купола моей тюрьмы было совсем близко. Устроившись
поудобнее, я стал изо всех сил раскручивать веревочку с угольком. Уголек,
думал я, как огненный нож прорежет лед, откроются ворота на свободу, и
тогда...
Тогда я уж найду способ убежать!
Вот мой славный уголек коснулся ледяного купола и точно, как циркуль,
прочертил круг. С каждой секундой он глубже уходил в ледяную броню. Плавясь
и разрываясь, лед как бы стонал. "Колдун может услышать странные звуки, и
конец всему!" - испугался я. Но недаром Учитель говорил: "Злые колдуны так
громко кричат, что слышат только самих себя".
Блеснула полоска черного ночного неба и на ней яркая-преяркая звездочка.
Плавно изгибаясь, полоска неба удлинялась и удлинялась. Скрежет льда стал
таким пронзительным, что Турропуто замолк на полуслове. В высоте открылся
круг звездного неба, и одновременно я почувствовал страшный удар, от
которого потерял сознание.
Очнулся я от легкого ветерка, обвевающего лицо. Очень болела голова. С
трудом открыл глаза и увидел Ахумдус. Она махала крылышками, как веером.
- Где мы? - спросил я.
- Наконец-то! - Ахумдус улыбнулась и перевела дыхание. - Успокойся. Ты на
свободе. Я заметила уголек, мы с Магистром ухватились за веревочку и
потащили - сначала показался ты, а за тобой - ключ.
Я лежал на тускло поблескивающем льду. Было жутко от того, что так близко
Город Одинаковых Человечков, чуть было не ставший для меня вечной тюрьмой.
Справа чернела круглая прорубь; через нее меня вытянули на волю.
Оглядевшись, я увидел башню, аллею старых каштанов и ратушу. И увидел
Магистра: высоко подпрыгивая, он спешил к часам.
- Как мы переволновались, пока ты был там, - жужжала Ахумдус. - Сколько раз
я говорила, что тебе нельзя оставаться одному, пока ты так молод и еще не
образовал свой ум. Но что нам советы друга, если природа наградила нас
упрямым и строптивым характером...
Кажется, Ахумдус совсем забыла, почему я остался в одиночестве. Ну и пусть.
"Забытая обида - мешок, сброшенный с плеч, обида, которую не прощаешь
другу, - горб", - повторял Учитель.
- А где Турропуто?! - спросил я.
- Соскучился? - усмехнулась Ахумдус. - Льдина тебя, к счастью, только
задела, а его так шарахнула по голове, что он не скоро очнется... Магистр
просил нас поскорее разыскать Сильвера и Принцессу, - через минуту
прожужжала Ахумдус. - Он очень беспокоится за их судьбу. Мы поднялись в
воздух. Я обернулся. Не было ни ледяного купола, ни Города Одинаковых
Человечков. Они исчезли так же странно и внезапно, как и появились. А может
быть, они стали невидимыми только для нас, обычных людей?!.
