Драма
ДЖ.П.ДОНЛИВИ - Самый сумрачный сезон Сэмюэла С.
Скачать ДЖ.П.ДОНЛИВИ - Самый сумрачный сезон Сэмюэла С.
Сэмюэл С. стоял у закрытых дубовых дверей подъезда герра Доктора.
Кепка плотно сидит на голове этим августовским вечером, без пяти шесть,
в четверг, в Вене. Можно спуститься по Гольдеггассе, чувствуя, что тебя
только что отделали. Именно здесь, к востоку от Мюнхена, Парижа и Гали-
факса (Новая Шотландия). Спокойным, размашистым шагом - по улочкам, при-
легающим к Св.Стефану: его большой колокол как раз бьет шесть. На углах
по всей Кернтнерштрассе ранние "уличные пташки" уже занимают свои пози-
ции. Бледно-голубые и розовые хлопчатобумажные платья, на плечи наброше-
ны свитера - вечером работать прохладно. Сэмюэл С. сворачивает в узкий
серый переулок, заходит в какое-то подобие мавзолея, отделанного дымча-
то-желтым мрамором. Уселся в отдельную кабинку, положил руки на столик,
уткнулся лбом в запястье. Официантка наклоняется к его унылой фигуре.
- Добрый вечер, герр С. Вам плохо.
- Я собираюсь спустить свои синапсы в сливовицу. В противном случае
все кончится тем, что я, в голубых парусиновых туфлях, буду играть на
электропианино на берегу студеного моря.
Большой колокол пробил восемь. Сэмюэл С., стоя на столике, расклани-
вался после исполнения замысловатого танца под названием "глупейший га-
вот" - разнообразные ужимки и вихляние отдельными частями тела. Хозяин
остолбенел - Сэмюэл С. стал обучать американскому футболу. Урок третий:
введение мяча в игру; вместо мяча - рюмка со сливовицей. Потом задавал
вопросы восхищенным зрителям, слизывающим со своих лиц сливовую влагу:
"Каждого ли из вас любят. О каждом ли нежно заботятся". За вопросами
последовала песенка:
Окропи меня Пыльцой, Осыпь мне лютиком Макушку, Высади-ка На лужок
После всей Петрушки.
На стол полетели шиллинги и приветственные крики. Присутствующие вен-
цы ограничились сдержанными аплодисментами. Зато заулыбались во весь
рот, когда Сэмюэл С. скинул пиджак, намотал на шею желтые подтяжки, взял
сигару и, раскинув крестом руки, исполнил в этом гвалте четыре умиротво-
ряющие арии из Моцарта. Собрав даже случайных прохожих - они столпились
в дверях и на тротуаре, чтобы разглядеть в облаке дыма Сэмюэла С., под-
нимающего флаг на большом пальце ноги и складывающего из складок своего
живота детскую попку. Дикая история. Менее стойкие стыдливо отворачива-
лись и закрывали лицо руками, подсматривая сквозь пальцы. Сэмюэл С. воз-
вестил на английском языке, что он оказался в глубокой жопе - без респи-
ратора, без фонарика, без компаса: помашите мне на прощанье.
Пятница. Раннее утро. После весьма бурного четверга Сэмюэл С., расп-
ластанный, в беспамятстве лежит под столом, подтяжки так и висят на шее.
В левой руке зажата монахиня - маленькая черная куколка. С воплем "боже
правый" зашвыривает ее в дальний угол. Все вокруг желтого цвета. Боли в
ахилловом сухожилии, липкая проспиртованная слюна во рту. Ночь прогулок
по канату над бездной, курс на Одессу (Техас), через заледеневшие прос-
торы, с богатым выбором расчесок для продажи. А теперь - утро. Солнце
медленно ползет по стене, тоненький луч заглядывает в щель между зана-
весками. Сэмюэл С. с трудом встает на колени. Выползает по хлюпающему
мокрому ковру в коридор сделать пи-пи. Мир дожидается, когда же печень
выдавит по капле весь яд. Теперь назад, на скрипучий волосяной матрац.
Подбирается к маленькой монахине - под ее белый воротничок подсунута за-
писка:
Вам необходимо обследовать свои мозги
Искренне Ваша,
гражданка Австрии
Сэмюэл С. повалился на кровать. Перед глазами заляпанные темными пят-
нами брюки из кавалерийской саржи, ободранные носы стоптанных туфель,
обвисшие подтяжки - сломанные золотые крылья. Уставился в потолок. Трес-
нутый гипсовый медальон - впишешься в него, когда придет время отправ-
ляться на небеса. Прямо так, лежа на спине. Отсюда - в никуда. И никако-
го риска, да-да. В любом случае все уже потеряно. Мозги вареные, а не
обследованные. Глаза смотрят внутрь, а не наружу. Уши едва улавливают
внешний мир. Гневная Агнесса прокралась мимо двери. Пытается выяснить,
стою ли я хоть одного содрогания. Пронзительный визг трамваев удаляется.
Погружение в сон. Снится разъяренный бык, вырывающий маргаритки и реву-
щий: "Я - царь зверей". Естественно, приближаюсь к нему, чтобы вступить
в переговоры, - животное нападает. Несется за мной через двор, загоняет
в сарай - я стою, дрожа от страха, на тюках сладко пахнущего прессован-
ного сена. Шепчу ему оттуда - животное выпускает из ноздрей клубы дыма.
"Слушай, бычок, может, мы договоримся. Я свожу тебя на травку". Рога
просвистели прямо под носом. Очередное пробуждение. Капельки пота на
лбу. Пора пи-пи. Исключительное напряжение всех сил - скатился на пол.
Поднялся с колен и, тряхнув головой, покачиваясь, побрел в ванную.
