Научно-фантастическая литература
Станислав Лем. - Маска
Скачать Станислав Лем. - Маска
Насколько я могла заметить, до конца, моего рассказа монах ничуть не
избавился от подозрительности: он как бы. заранее, еще прежде, чем я
заговорила, решил для себя, что все, что я скажу, не подпадает под таинство
исповеди, так как, по его разумению, я была существом, лишенным собственной
воли. А кроме того, наверное, подумал, не подослана ли я к нему умышленно,
ведь, по слухам, иные лазутчики маскируются еще коварнее. Однако заговорил
он со мной доброжелательно.
Он спросил меня: "А что, если бы ты нашла того, кого ищешь? Знаешь ли
ты, что бы ты сделала тогда?"
И я сказала: "Отец мой, я знаю только то, чего не хочу сделать, но не
знаю, какая сила, кроющаяся во мне, пробудится в тот миг, а потому не могу
сказать, не буду ли я принуждена погубить его".
И он спросил меня: "Какой же совет я могу тебе дать? Хочешь ли ты,
чтобы этот жребий был снят с тебя?"
Лежа, словно пес, у его ног, я подняла голову и, видя, как он жмурится
от солнечного луча, который ударил ему в очи, отраженный серебром моего
черепа, сказала:
-- Ничего так не желаю, как этого, хоть и понимаю, что судьба моя
станет тогда жестокой, потому что не будет у меня тогда более никакой цели.
Не я выдумала то, для чего сотворена, и значит, мне дорого придется
заплатить, если преступлю королевскую волю, ибо немыслимо, чтобы мое
преступление осталось безнаказанным, и меня в свою очередь возьмут на прицел
оружейники из дворцовых подземелий и вышлют в погоню железную свору, чтобы
уничтожить меня. А если бы я даже спаслась, воспользовавшись заложенным во
мне искусством, и убежала хоть на край света, то где бы я ни очутилась, все
станут бежать меня, и я не найду цели, ради которой стоило бы существовать
дальше. И даже судьба, подобная твоей, также будет для меня закрыта, потому
что каждый, имеющий, как ты, власть, так же, как ты, ответит мне, что я не
свободна духовно, и потому мне не дано будет обрести убежища и под
монастырским кровом.
Монах задумался и потом сказал удивленно:
-- Я ничего не знаю об устройствах, подобных тебе, но я вижу тебя и
слышу, и ты по твоим речам представляешься мне разумной, хотя и подчиненной
какому-то принуждению, и -- коль скоро ты, машина, борешься, как сама мне
поведала, с этим принуждением и говоришь, что чувствовала бы себя свободной,
если бы у тебя отняли стремление убить, -- то скажи мне, как ты чувствуешь
себя сейчас, когда оно в тебе?
И я сказала на это:
-- Отче, хоть мне с ним и худо, но я превосходно знаю, как
преследовать, как настигать, следить, подсматривать и подслушивать, таиться
и прятаться, как ломать на пути препятствия, подкрадываться, обманывать,
кружить и сжимать петлю кругов, причем, исполняя все это быстро и
безошибочно, я становлюсь орудием неумолимой судьбы, и это доставляет мне
радость, которая, наверное, с умыслом была вписана пламенем в мое нутро.
-- Снова спрашиваю тебя, -- сказал монах. -- Что ты сделаешь, когда
увидишь Арродеса?
-- Снова отвечаю, отче, что не знаю, ибо не хочу причинить ему ничего
дурного, но то, что заложено во мне, может оказаться сильнее меня.
Выслушав мой ответ, он прикрыл глаза рукой и промолвил:
-- Ты -- сестра моя.
-- Как это понимать? -- спросила я в полнейшем недоумении.
-- Так, как сказано, -- ответил он. -- А это значит, что я не возвышу
себя над тобой и не унижу себя пред тобою, потому что, как бы различны мы ни
были, твое неведение, в котором ты призналась, делает нас равными перед
лицом Провидения. А если так, иди за мной, и я покажу тебе нечто.
Мы прошли через монастырский сад к старому дровяному сараю. Монах
толкнул скрипучие двери, и когда они распахнулись, то в сумраке сарая я
различила лежащий на соломе темный предмет, а сквозь ноздри в мои легкие
ворвался тот неустанно подгонявший меня запах, такой сильный здесь, что я
почувствовала, как само взводится и высовывается из лонной втулки жало, но в
следующую минуту взглядом переключенных на темноту глаз я заметила, что
ошиблась. На соломе лежала только брошенная одежда. Монах по моей дрожи
понял, как я потрясена, и сказал:
-- Да, здесь был Арродес. Он скрывался в нашем монастыре целый месяц с
тех пор, как ему удалось сбить тебя со следа. Он страдал оттого, что не
может предаваться прежним занятиям, и ученики, которым он тайно дал знать о
себе, посещали его по ночам, но среди них оказались два мерзавца, и пять
дней назад они его увели.
-- Ты хотел сказать "королевские посланцы"? -- спросила я, все еще
дрожа и молитвенно прижимая к груди скрещенные щупальца.
-- Нет, я говорю "мерзавцы", потому что они взяли его хитростью и
силой. Глухонемой мальчик, которого мы приютили, один видел, как они увели
его на рассвете, связанного и с ножом у горла.
-- Его похитили? -- спросила. я, ничего не понимая. -- Кто? Куда?
Зачем?
-- Думаю, затем, чтобы извлечь для себя корысть из его мудрости. Мы не
можем обратиться за помощью к закону, потому что это -- королевский закон. А
эти двое заставят его им служить, а если он откажется, убьют его и уйдут
безнаказанными.
-- Отче! -- воскликнула я. -- Да будет благословен час, когда я
осмелилась приблизиться и обратиться к тебе. Я пойду теперь по следам
похитителей и освобожу Арродеса. Я умею преследовать, настигать: ничего
другого я не умею делать лучше -- только покажи мне верное направление,
которое ты узнал от немого мальчика.
Он возразил:
-- Но ты же не знаешь, сможешь ли удержаться, -- ты ведь сама в этом
призналась!
И я сказала:
-- Да, но я верю, что найду какой-нибудь выход. Может быть, найду
мастера, который отыщет во мне нужный контур и изменит его так, чтобы
преследуемый превратился в спасаемого.
А монах сказал:
-- Прежде чем отправиться в путь, ты, если хочешь, можешь попросить
совета у одного из наших братьев: до того, как присоединиться к нам, он был
в миру посвящен именно в такое искусство. Здесь он пользует нас как лекарь.
