Владимир Войнович. - Путем взаимной переписки

     Не успел он заснуть, как его разбудили.
     - Ваня, вставай.  - Над ним стояла Людмила.
Под потолком горела лампочка без абажура.  За окном было черно,
     - Сейчас утро или вечер?  - спросил Алтынник.
     - Полвторого ночи, - сказала Людмила.  - Скоро поезд.
Он послушно спустил ноги с кровати.  Одеваться было трудно.  Болела голова,
жгло в груди и дрожали руки.  А когда наклонился, чтобы намотать портянку,
так замутило, что чуть не упал.  Кое-как все же оделся и вышел в другую
комнату.  Старуха, босая и в нижней рубахе, хлопотала возле стола.
     - Позавтракай, Ваня, - сказала она.
На столе стояла сковородка с яичницей, пироги, полбутылки водки.
Алтынника передернуло.
     - Что ты, бабка, какой там завтрак.
Он встал под рукомойник и нажал затылком штырек.  Вода медленно текла по
ушам и за шиворот.  Потом он отряхнулся, как собака, и вытер лицо поданным
ему бабкой полотенцем.  Выпил ковшик воды из ведра.  Вода была теплая и
пахла железом.  И от нее как будто он снова слегка захмелел.  Повесил
ковшик на ведро и долго стоял, бессмысленно глядя на стену прямо перед
собой.
     - Пойдем, Ваня, - тронула его за рукав Людмила.
Он надел шинель, нахлобучил пилотку, тронул рукой - звездочка оказалась
сзади, но поправлять не хотелось, каждое движение давалось с трудом.  Взял
чемодан.  Бабка сунула ему узелок из старой, но чистой косынки.
     - Чего это?  - спросил он.
     - Пироги с грибами.  - Бабка заискивающе улыбнулась.
     - Ой, бабка, - скривился Алтынник, - на кой мне эти ваши пироги.
     - Ничего, ничего, в дороге покушаешь, - сказала Людмила.  Она взяла у бабки
узел и отворила дверь.  Алтынник помотал головой, протянул бабке руку.
     - До свиданья, бабка.  - И первым вышел на улицу.
На улице потеплело и стоял густой липкий туман.  Иван шел впереди, ноги
расползались в отмерзшей под снегом глине, он осторожно переставлял их,
думая только о том, чтобы не упасть - потом не встанешь.  Людмила сзади
старалась ступать след в след.
На станции Людмила едва успела сбегать к кассирше прокомпостировать билет -
подошел поезд.  Алтынник поднялся в тамбур, встал рядом с проводницей у
открытой двери.
     - Возьми пироги.  - Людмила подала ему узел.  Он вздохнул, но взял.
Людмила стояла внизу маленькая, жалкая и, держась за поручень, смотрела на
Ивана преданными глазами.  Он молчал, переминался с ноги на ногу, ожидая,
когда дадут отправление.  Дежурный ударил в колокол, Зашипели тормоза,
поезд тронулся.  Людмила, держась за поручень, осторожно, боясь
поскользнуться, пошла рядом.
     - Уж ты, Ваня, не забывай, пиши почаще, - сказала она, -- а то мы с мамой
будем волноваться.  А если что будет нужно из еды либо одежи, тоже пиши.
Алтынник поколебался - сказать не сказать.  Потом решил: была не была,
наклонился и прокричал:
     - Ты меня, Людмила, не жди!  На том, что вы со мной сделали, я ставлю крест
и больше к тебе не вернусь!
     - Ax!  - только успела раскрыть рот Людмила, но тут же ей пришлось
отцепиться - поезд убыстрял ход.