Драма
Владимир Войнович. - Путем взаимной переписки
Скачать Владимир Войнович. - Путем взаимной переписки
18
В сентябре отпускали первую очередь демобилизованных. Оказалось их в
эскадрилье всего восемь человек, в том числе и Алтынник. Накануне вечером
Ишты-Шмишты произнес перед строем торжественную речь и каждому из восьми
выдал по грамоте. Пришел он и утром после завтрака, когда демобилизованные
вышли на линейку с чемоданами. Явился в парадной форме, которую за два
десятка лет службы носить так и не научился. Ремень на боку, фуражка на
ушах. Алтынник, как старший по званию, скомандовал "смирно".
- Вольно, -сказал майор. Прошел перед строем. - Ишь ты, шмиш ты,
собрались. Рады небось? Надоело? - Воровато оглянувшись, он сказал
шепотом:--Да мне, если честно сказать, самому надоело. Во! -ребром ладони
он провел по горлу.
Демобилизованные засмеялись, и вместе со всеми Алтынник. И, может быть,
первый раз за все время он понял, что Ишты-Шмишты, в сущности, неплохой
мужик и что, как видно, ему, несмотря на то, что он майор, летчик первого
класса, получает кучу денег, здесь тоже несладко.
Майор пожал каждому руку, пожелал всего, чего желают в таких случаях.
Алтынник скомандовал "налево" и "шагом марш", и демобилизованные пошли к
проходной не строем, а так - кучей.
Машину им, конечно, не дали. Вчера, говорят, Ишты-Шмишты поругался из-за
этого с командиром полка. А идти до станции предстояло километра три с
вещами.
Уже подходя к КПП, встретили Казика Иванова с сумкой. Кинулись в последний
раз к нему - нет ли писем.
- Тебе есть, - сказал Казик Алтыннику.
- От кого?
- Из Житомира.
- Возьми его себе, - махнул рукой Алтынник.
- Договорились, - засмеялся Казик и поманил Алтынника в сторону. - Слушай,
там тебя на КПП баба какая-то дожидается.
- Какая баба? - насторожился Алтынник.
- Не знаю, какая. С ребенком. Говорит: жена.
У Алтынника руки опустились.
- Ребята, вы идите, -крикнул он остальным, -я сейчас догоню! Подумав, он
решил двинуться через дальнюю проходную, бывшую в другом конце городка.
Но, когда вышел за ворота, первый человек, которого он увидел, был Борис.
В новом синем костюме, в белой рубашке с галстуком, Борис разговаривал с
часовым. Увидев Алтынника, Борис заулыбался приветливо и пошел навстречу,
Алтынник опустил чемодан на землю.
- Ты чего здесь делаешь? - спросил он хмуро.
- Да это все Людка панику навела. - Борис засмеялся. - Пойди, говорит,
там покарауль, а то он, может, не знает, что мы здесь стоим. - Он
повернулся в сторону главной проходной и, приложив ко рту ладонь, закричал:
- Людка! Давай сюда!
Алтынник растерялся. Что делать? Бежать? Да куда побежишь с чемоданом?
Догонят.
А Людмила с белым свертком, перевязанным синей лентой, уже приближалась.
- Не плачь, не плачь, - бормотала она на бегу, встряхивая сверток, - вот
он, наш папочка дорогой. Вот он нас ждет. Не плачь.
Она перехватила сверток в левую руку, а правую, не успел Алтынник
опомниться, обвила вокруг его шеи и впилась в его губы своими. Не резко,
но настойчиво отжал он Людмилу от себя, отошел в сторону и рукавом вытер
губы.
- Чего это? - спросил он, кивая на сверток.
- "Чего", - хмуро передразнил Борис. - Не "чего", а "кто". Это человек.
- Это твой сынок, Ваня, - подтвердила Людмила. - Петр Иванович Алтынник.
Из свертка послышался какой-то писк, который, по всей вероятности, издал
Петр Иванович. Людмила снова стала подбрасывать его и бормотать:
- Ну-ну, не плачь, Петенька, птенчик мой золотой. Твой папка тут, он тебя
не бросит.
Алтынник прошелся вокруг чемодана.
- Вот что, Людмила, - сказал он негромко, - ты меня ребенком своим не
шаржируй, потому что я не знаю, откуда он у тебя есть, и никакого к нему
отношения не имею. Что касается всего остального, то я нашу женитьбу ни за
что не считаю, потому что вы завлекли меня обманом в виде нетверезого
состояния.
Он взял станцию.
- Ой, господи! Ой, несчастье! - запричитала и засеменила рядом Людмила.
- Обманули! - закричала она неожиданно тонким и противным голосом. -
Обманули!
Алтынник прибавил шагу.
- Петенька! - закричала Людмила свертку, - Сыночек! Обманул тебя папка!
Бросил! Родной папка! Сиротинушка ты моя горемычная!
Алтынник не выдержал, остановился. Оглянулся на проходную, там уже
высыпали и с любопытством смотрели свободные солдаты из караульного
помещения.
- Людмила, - сказал он проникновенно. - Я тебя прошу, оставь меня в покое.
Ты же знаешь, что я тут ни при чем,
- Да как же - ни при чем, - подошел Борис. - Ведь ребенок весь в тебя, как
вылитый. У нас вся деревня, кому ни показывали, говорит: капля воды -
Иван. Да ты сам погляди. Людка, не ори, дай-ка сюда робенка.
Он взял у сестры сверток и развернул сверху. Алтынник невольно скосил
глаза. Там лежало что-то красное, сморщенное, похожее скорее на недозрелый
помидор, чем на него, Ивана Алтынника. Но что-то такое, что было выше его,
шепнуло ему на ухо: "Твой". И сжалось в тоске, и заныло сердце. Но
сдаться для него сейчас - значило смириться и поставить крест на всем, к
чему он стремился.
- Не мой, - сказал Алтынник и облизнул губы.
- Ах, не твой? -вскрикнула Людмила. -Вот тебе! -И Алтынник не успел
глазом моргнуть, как сверток очутился в пыли у его ног. - Забери его, гад
ненормальный! - закричала Людмила и побежала в сторону станции. -Борис!
-позвала она уже издалека. -Пойдем отсюдова, чего там стоишь?
- Я сейчас, - сказал Борис виновато и сперва нерешительно, а потом бегом
кинулся за Людмилой. Догнал ее, остановил, о чем-то они коротко между
собой поспорили и пошли, не оглядываясь, дальше.
С чемоданом в руках и с раскрытым ртом Алтынник долго стоял и смотрел им
вслед.
- У а! - послышался у его ног слабый писк. - Уа!
Он поставил чемодан и опустился на колени над свертком. Отвернул угол
одеяла. Маленькое красное существо, у которого не было ничего, кроме
широко раскрытого рта, закатывалось от невыносимого горя. И казалось
непонятным, откуда столько силы, чтобы так кричать.
- Эх ты, Петр Иванович! -покачал головой Алтынник. -Ну, чего орешь?
Никто тебя не бросает. Вот возьму, отвезу к матери, к бабке твоей. Ей
делать нечего, пущай возится.
