Драма
Л. Люис - Расторжение брака
Скачать Л. Люис - Расторжение брака
Пока шли эти разговоры, в автобусе становилось светлее. Грязно-серое
пространство за окнами стало жемчужным, потом бледно-голубым, потом
ярко-синим. Нигде не было ни пейзажей, ни солнца, ни звезд, только сияющая
бездна. Я опустил стекло, вдохнул благоуханный и прохладный воздух, но тут
мой культурный собеседник страшно заорал: "Какого черта!", навалился на
меня и резко поднял стекло:
- Вы что?
Я огляделся. Автобус был залит ярким, жестким светом. Увидев лица моих
спутников, я содрогнулся. Одни были иссохшие, другие распухшие, одни -
по-идиотски злобные, другие совершенно пустые, но все какие-то линялые и
перекошенные. Казалось, если свет станет ярче, они развалятся на куски. В
автобусе было зеркало, и я вдруг увидел свое лицо. А свет все разгорался.
Над нами снова нависла скала. Она шла отвесно и вверх и вниз, дна я не
различал, поверхность была темной и мшистой. Мы поднимались вверх. Наконец
мы увидели вверху ярко-зеленую тонкую черточку, ровную, как струна. Вскоре
мы достигли ее и заскользили над поросшей травою равниной, по которой текла
большая река. Мы явно спускались - верхушки высоких деревьев были все
ближе. Вдруг автобус встал. Мы подпрыгнули на сиденьях. Спутники мои
ринулись гурьбой к выходу, толкаясь и бранясь на все лады. Я остался один и
услышал, как за закрытой дверью в ясной тишине поет жаворонок.
Вышел и я. Было светло и прохладно, как летним утром, минуты за две до
восхода солнца, но само пространство показалось мне иным, незнакомым,
каким-то особенно большим, словно и небо здесь дальше и поляна просторней,
чем на маленьком шарике Земли. Я как бы вышел наружу, и даже Солнечная
система была теперь домашней, почти игрушечной. Мне стало свободно и
страшновато, и от обоих этих чувств я не отделался до конца описываемых
здесь событий. Описать эти чувства я не могу и вряд ли добьюсь того, что
вы, читая мой отчет, будете о них помнить. У меня просто руки опускаются -
как же передать, как выразить то, что я видел и слышал?
Сперва я, разумеется, взглянул на своих спутников, еще стоявших у автобуса,
хотя кое-кто и сделал два-три неуверенных шага. Взглянул и обомлел. Теперь
на свету они казались прозрачными - совсем прозрачным, когда стояли между
мной и светом, и мутноватыми, когда стояли в тени. Говоря строго, они были
призраками. Их можно было и не видеть, как грязь на оконном стекле. Трава
под их ногами не сминалась, даже капли росы не осыпались на землю.
Потом я увидел все иначе. То ли в уме, то ли в глазах моих что-то
сдвинулось, и люди стали обычными, а трава и деревья очень плотными и
весомыми, так что по сравнению с ними люди казались прозрачными. Догадка
мелькнула в моем мозгу, я наклонился и попробовал сорвать ромашку. Стебель
рваться не стал. Он даже не откручивался, вообще не двигался, хотя я
ободрал об него руки и весь вспотел. Ромашка была твердой не как дерево и
не как железо, а как алмаз. Рядом с ней лежал маленький листок. Я попытался
его поднять, сердце чуть не разорвалось, но немножко я этот листок
приподнял. Однако тут же и выронил - он был тяжелее мешка с углем. Я стоял,
тяжело дышал и глядел на ромашку, как вдруг заметил, что вижу траву сквозь
свои ступни. Значит, и я - призрак. Мне стало до тошноты страшно. "Вот это
да! - подумал я. - Попался..."
- Не хочу, не хочу! - закричал кто-то. - Нервы не выдержат!
Мимо меня к автобусу пронесся призрак женского пола. Больше я его не видел.
Прочие топтались на месте.
- Эй, как вас! - сказал шоферу высокий. - Когда обратно пойдем?
- Можете и совсем не ехать - отвечал шофер. - Сколько хотите, столько здесь
и будете.
- Просто смешно, - прошептал кто-то мне на ухо. Ко мне подошел боком один
из самых тихих и приличных призраков. - Путаница какая-то. Зачем этому
сброду здесь торчать? Нет, вы посмотрите на них. Их ничто не радует. Им
дома лучше. Они даже не знают, что делать.
- Я и сам не знаю, - сказал я, - а вы?
- Я? Меня сейчас встретят. Меня ждут. Мне-то беспокоиться не о чем. Но не
так-то уж приятно, когда они тут кишат. Да я за тем и ехал, чтобы от них
избавиться!
Он отошђл от меня. Я осмотрелся. Никто не кишел, наоборот, было на
удивление пусто, так пусто, что едва различил кучку призраков, за которой
мирно сияла зеленая равнина. Правда, где-то вдали виднелись не то облака,
не то высокие горы. Порой мне удавалось разглядеть какие-то леса, глубокие
долины и даже города на высоких склонах, порой все это исчезало. Горы были
невообразимо высоки, я не мог охватить их взглядом. За ними брезжил свет,
на земле лежали длинные тени, но солнце не появлялось.
Время шло, и я наконец увидел, что к нам идут люди. Они так сверкали, что я
различил их издалека и сперва не понял, люди ли это. Они приближались,
земля дрожала под их тяжелыми шагами. Ступали они по мокрой траве, она
сминалась, роса осыпалась на землю, и снизу поднимался запах свежести. Одни
были одеты, другие обнажены, но обнаженные были нарядны, а одежды не
скрывали прекрасных очертаний тела. Меня поразило, что ни про кого нельзя
сказать, сколько ему лет. У нас на земле мы видим иногда мудрость на лице
младенца или веселую простоту старика. Здесь каждый был и стар и молод.
Люди приближались, и я ощущал смутную тревогу. Два призрака заорали и
кинулись к автобусу, остальные сгрудились поплотнее.
