Боевики
Андрей Столяров. - Телефон для глухих
Скачать Андрей Столяров. - Телефон для глухих
В ров набралась дождевая вода. Я ушел по колено. Вода была бурая и
очень холодная. Деревянные подметки увязли. Я с трудом выполз по липкому
скату.
Хермлин ждал наверху.
- Я еще жив...
Чуть отдышавшись, мы вытащили Катарину. Она сразу легла на скользкую
землю - руки вдоль тела. Сказала, закрыв проваленные глаза:
- Это все-таки модель... Второй апокалипсис... Краускас прав - он
оперирует крупными структурами...
Я опустился на колени и поднял ее обритую, колючую голову.
- Наверное, Оракул не замечал нас... до сих пор... Муравьи и блохи...
Анатоль, что там было с "Гулливером"?..
- Бредит? - шепнул Хермлин.
- Нет, - сказал я.
- Анатоль...
Какой-то мужчина плюхнулся в ров. Пыхтя, пересек. Увидел нас -
шарахнулся. Так и ушел по дну, за изгиб, шумно расплескивая воду.
Мне не нравилось, как мы сидим. Слишком открыто. Минут пятнадцать
назад, расколов громом небо, над нашими головами прошла и загнулась вверх
тройка истребителей. По-моему, я различил на крыльях голубые эмблемы. Кто
его знает. Я не был уверен, что представление окончилось. Или - что
кончилось везде одновременно.
Впереди, задрав широкие гусеницы, громоздился танк в черно-зеленых
разводах. Он рвался сюда, и его подбили. Квадратная башня съехала, на боку
зияло оплавленное отверстие. Мы перебрались под защиту брони. Катарина еле
двигалась. У нее был сильный жар. Она дрожала. Стучали зубы. Броня была
холодная и влажная. В облупленной краске. Пахла дымом. И весь день,
затянутый редким туманом, тоже был холоден и влажен. И пах дымом.
Струилась легкая морось. Солнце мутным пузырем повисло над равниной.
Раньше здесь была сельва. Гилея - дождевой лес. Капало с широких листьев.
Орали сумасшедшие попугаи. Питоны на дне зеленых сумерек переливали долгие
тела через завалы гниющих корней. Теперь - никаких следов. Выжженная
пустыня. Рвы, ежи, надолбы. Тут бомбили, обстреливали и опять бомбили.
Зарывались в землю и опрокидывали ее многотонными фугасами. Воронки,
окаймленные желтой глиной, уходили в туман на горизонте. Брели люди. Много
людей - в полосатой одежде. Группами и поодиночке - вся равнина, под серым
бесчувственным небом. Возвращались в город. Клейст все-таки не ошибся. Он
умер. Последний "пророк". И Водак умер тоже. А я остался, и осталась
Катарина, и даже Хермлин. И многие другие, кому он предсказал. Зачем это
Оракулу - личные прорицания? Я плохо знал Клейста. Как и всех семиотиков.
Каста. Но я хорошо знал Водака. Он говорил, что мог бы уйти. Еще тогда.
Они погрузились и наладили грузовик. Мотоциклисты выскочили неожиданно - с
двух сторон. Он бы запросто ушел - поднялась паника. Крутились колесом.
Надо было стрелять. А кругом - люди, безоружные...
Недалеко от нас, раскидав ноги, лежал мертвый солдат. В их форме. Каска
свалилась, и льняные волосы прилипли к земле. Я отвернулся. Я знал, что
это копия, но все равно не мог смотреть. Раньше я никак не относился к
Оракулу. Беда ученых - бесстрастное отношение к объекту исследований.
Привыкаешь. Режешь собаку, как пластилин. Вдруг и Оракул бесстрастен? Я
ненавидел его.
- А может быть, он просто развлекается? - отжимая воду с лица, спросил
Хермлин. - Знаете, мы в детстве развлекались: находили мышиное гнездо,
плескали туда бензином и бросали спичку... Молодые идиоты...
- Может быть, - сказал я.
Лагерь подожгли сразу же. Охрана отключилась. Они останавливались на
полушаге и падали, как куклы, - больше не шевелясь. Скотина Бак понял
первый и побежал вниз по осыпи. Упал. Обхватил голову. Замер. Скулил
тихонечко. Над ним сомкнулись. Топтали молча и сосредоточенно. Будто
месили тесто. Бурдюк убрался - от греха. Блоковые попрятались. Их
выковыривали из невозможных щелей и били кайлами. Толпа пошла в лагерь,
бурля и разрастаясь. Загорелись бараки. Ахнули стекла в канцелярии.
Повалил дым. Гапель метался по территории, приказывал, умолял, пытаясь
сохранить хоть что-нибудь. Трещали доски. Обезумев, визжали овчарки. Двоих
санитаров, выбежавших из занявшегося лазарета, оглушили и бросили обратно
в огонь. Раскаленный, багровый шар вспучился над бензохранилищем...
С другой стороны танка кто-то сел. Кажется, двое. Сказали: Подтяни мне
повязку... Давай, зачем ты разрезал руку?.. А ты видел Хаджи?.. Ну?.. Вот
и ну, он поранился, а кровь не пошла... Копия?.. Вероятно... Так что же
это - опять посредники?.. Вероятно... Надоело, я был, когда выявляли
"запечатленных", боже мой, что тогда творилось, неужели и нас... Не знаю,
наше дело побыстрее добраться до города... Бедный Хаджи... Интересно, в
лаборатории что-нибудь сохранилось? Нужна хорошая камера, лучше, конечно,
видео... Достанем. У Колина была, там - архив, бетонные стены... Главное,
задокументировать, при апокалипсисе ведь ничего не осталось - ровным
счетом... Пару манекенов обязательно, пока не исчезли... Конечно. Тут же
не спонтанная реакция, это "Гулливер"... "Гулливер"? Его все-таки
задействовали?.. Как видишь... И что конкретно?.. Структура общества, мы
разумные существа: чисто сигнальный посыл... Так "война" - это ответ?..
Вероятно... Ничего себе знаковая ситуация. Как мы будем ее толковать, ума
не приложу... По крайней мере, это первый реальный ответ... Ну дай бог -
если... Так пошли?.. Ох, ты, болит! Хорошо бы машину... Поищем... Гляди -
призраки, черт бы их побрал... Где?.. Да вон - целая цепь... Вот не
везет... Ты, знаешь, давай двигай, а я его приму, того - справа, все равно
с моей ногой далеко не ускачешь... Ну, держись - недолго, я пригоню
машину...
Позавчера я содрал ноготь на мизинце. Было очень больно. Но теперь я
смотрел на запекшийся, коричневый полукруг с огромным облегчением. Кровь
была настоящая. Значит, не копия. Слава богу. И у Катарины свежая царапина
на лбу - засохли багровые капельки.
- Идут, - сказал Хермлин. - Это правда, что они не опасны?
Призраки надвигались цепью. Будто прочесывали. Они были молочно-белые,
голодные, нетерпеливые. Вот один почуял и колыхнулся в нашу сторону.
Тотчас из-за танка, опираясь на обломок доски, вышел человек. Я его видел
в группе анализа. Кажется, Сальников. Он сильно хромал. Не колеблясь,
шагнул к призраку, протянул руку. Панг! - дернулась молочная поверхность.
Призрак остановился и потемнел.
- Я могу идти, - сказала Катарина.
Действительно встала, упираясь в гусеницу. Вдруг отдернула руку.
- Мягкая!
Я потрогал башню. Металл был, как тесто, горячий - остались вмятины.
Мы пошли. Я поддерживал ее, обняв, Панг! Панг! - стреляло по всему
полю. Призраки кормились. Катарина торопила слабым голосом... Мало
времени. Модель агонизирует. Видел - загнивает броня. Скоро все поползет.
Нельзя упустить. Наконец-то представился случай. Бахтин утверждает, что
Оракул не существует. Это проекция на наше сознание. Передача, источник
которой находится где-то вовне, может быть, не в нашей Галактике... Опять
гипотезы. Меня уже тошнило от гипотез. Я и сам мог придумать их сколько
угодно. Хоть сотню, хоть две. Самых экстравагантных. Хватит гипотез. И
хватит дискуссий. И хватит безумного экспериментирования. Оракул не бог,
наука не храм, и мы не жрецы. Есть вещи поважнее истины. Я слышал о
"Гулливере". Нас поставили в известность, поскольку Биологический контроль
должен быть наготове на случай прорыва внеземных форм жизни. План
"Гулливер" исходил из того, что Оракул не воспринимает нас в качестве
разумных существ и не замечает следов нашей деятельности. А потому даже не
пытается установить Контакт. Мы же не устанавливаем Контакта с муравьями.
Мы просто их изучаем. И то недавно. "Гулливер" предполагал произвести
некое действие в районе Зоны Информации, во-первых, разумное, а во-вторых,
сравнимое по масштабам с действиями, которые производит сам Оракул.
