Жара. Раскаленный воздух дрожит над выгоревшим пористым шифером крыш, над размягчившимся асфальтом прямых пустынных улиц. В жарком мареве колышутся бледно-желтые стены сейсмостойких домов, редкие колючие деревья, заросли телеантенн над домами. Улицы пусты, город словно бы заброшен. Вот на панель выбежал из пыльного палисадника еж, большой, ушастый. Повел носом, поджался я кинулся прочь, оставляя на асфальте цепочку вдавленных птичьих следов. И тихо. Только подвывают - почти мелодично - торчащие из окон мелкоребристые ящики кондиционеров, истекающие струйками водяного конденсата. Жара. Дмитрий Алексеевич Малянов, полнеющий мужчина лет тридцати с небольшим, сидел в одн...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДОМА, В СЕМЬЕ Кто же не знает, что детей приобретают в магазинах? Это общеизвестно. Но я и не подозревал, что маленький плоский ключик, если его повернуть два раза, может привести к таким... Но лучше буду рассказывать по порядку. Мы были женаты с Майкой уже три года, когда соседская девочка Любаша, круглолицая, степенная, хозяйственная, чинно постучалась к нам в дверь и, войдя, сказала деловитой скороговоркой: - Надо бы вам завести ребеночка. А то мне совершенно не с кем играть, вы же знаете, дядя Юра. - И, оживившись, добавила: - Я буду его купать в большом зеленом тазу. И промокать ему полотенцем спинку... У нее все было продумано до мелочей. Мы с Майкой п...

Набегали с юга волны, Уносили не валежник, Не песок и не коренья - Угры воинов теряли, Племя Всадников слабело... 1. КУЗНЕЦ ШАВЕРШОЛ Только в конце болота, у небольшой каменной горы, Шавершол разыскал красную воду. - Там, где красная вода, там и железная земля, - говорил ему отец. Юноша снял кожаную рубаху и поглядел на небо. Оно голубое и огромное, это весеннее небо. Красное солнце горело там ярким негаснущим огнем. Род их, крепкогрудых кузнецов, поклонялся огню. Шавершол приносил ему ...

1 Я немного еще полежал, не открывая глаз, чтобы не видеть потолка над собой -- со считанными-пересчитанными пятнышками, отвалившимися корочками побелки, волосками паутинок. Сколько времени, я не знал. Восемь? Девять? Я открыл глаза и в серой мгле комнаты за плотно задернутыми шторами понял, чего мне не хватает: не шли часы. Взял с тумбочки будильник, он показывал без минуты четыре и молчал. Все равно пора вставать. Не суетясь -- потому что на работу я так и так опоздал. ...откину одеяло -- на правую сторону, как обычно; потом сяду, и ноги сами собой попадут в тапочки, старые дырявые тапки с надорванной латкой на правом; потом я зевну; потом прошлепаю в ванную, но по пути включу на...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ КОЛЬКА И СТАРЫЙ ДУБ Колька проснулся и, не открывая глаз, прислушался. В доме было тихо. Лишь часы громко тикали за стеной. "Наверное, еще рано", - подумал Колька и перевернулся на другой бок. Но спать больше не хотелось. Он встал, потянулся, подошел к окну. Было ясное солнечное утро - настоящее летнее утро, хотя до лета оста- валась еще целая неделя. Вдали, в самом конце улицы, Колька увидел ребят с портфелями и ранца- ми. Ребята шли в школу. - Эх, опять проспал! - проговорил он с досадой. Ноги - в брюки, тетради - в портфель, фуражку - на голову, булку - в рот, - и через три минуты Колька был ...

"ЗАЯЦ И ЧЕРЕПАХА" Однажды где-то под кустом Свалила Зайца лихорадка. Болеть, известно, как не сладко: То бьет озноб его, то пот с него ручьем, Он бредит в забытьи, зовет кого-то в страхе... Случилось на него наткнуться Черепахе. Вот Заяц к ней: "Голубушка... воды... Кружится голова... Нет сил моих подняться, А тут рукой подать - пруды!" Как Черепахе было отказаться?.. Вот минул час, за ним пошел другой, За третьим начало смеркаться, - ...

АСЬКА (лагерная трагикомедия) П О С В Я Щ Е Н И Е Ивану Алексеевичу Лихачеву -1) человеку феноменальной культуры и удивительной судьбы. Струятся дни. Полгода лишь осталось из трех тюремных лет, сужденных мне, и в этой неприветливой стране мне прозябать теперь совсем уж малость. Но я в обман себя не заведу, свою судьбу спокойно караулю: окончив срок, в штрафбат я попаду 2) и встречу предназначенную пулю. Случится то тринадцатым числом 3) (я даже долгий скучный дождь предвижу), и перед тем, как сдать себя на слом, я ни родных, ни близких не увижу... У повести моей судьба темна: ...

I Над озером Увек спускался весенний вечер. Скиты стояли на правом, высоком берегу, в тени векового бора, от которого потянулись длинные тени. На низинах и по оврагам еще лежал рыхлый, почерневший снег, а на пригреве уже чернела земля и топорщилась прошлогодняя сухая и желтая трава. Избитая и почерневшая дорога шла к скитам от громадного селения, залегшего на низком озерном берегу верст на пять. Селение называлось тоже Увеком, как и озеро. Зимой в скиты ездили прямо по озеру, а сейчас уже выступили желтые наледи, и дорога шла горой. Именно по этой дороге и шел странник, мужик лет пятидесяти, с обветрелым и загорелым лицом. За плечами у него болталась небольшая котомка, прикрепленная к берестяному обочью, какие делают в Сибири; ...

его наблюдения, переживания, мысли, надежды и далеко идущие планы, записанные им в течение последних пятнадцати дней его жизни Мало кому известно, что осенью 1940 года во время одного особенно ожесточенного ночного налета гитлеровских бомбардировщиков на Лондон милях в двенадцати по Темзе ниже Тауэр-Бриджа выплеснут был на берег сильным подводным взрывом странный предмет, пролежавший, очевидно, глубоко в тине не один десяток лет. Он был похож на гигантский бак для горючего диаметром в добрых пятнадцать метров. По сей день лично для меня остается непонятным, как он за столь долгий срок ни разу не был обнаружен во время проводившейся время от времени чистки дна Темзы, ...

1. ЧЕРНЫЙ ФЛАГ Двенадцатого мая 18... года кюре старой церкви города Дюнкерка проснулся в пять часов утра и собирался, как всегда, служить раннюю обедню, на которую приходило несколько благочестивых рыбаков. Облачившись, он направился было к алтарю, но тут в ризницу вошел человек, явно чем-то взволнованный и обрадованный. Это был моряк лет шестидесяти, еще крепкий и бодрый, с открытым и честным лицом. - Господин кюре, - крикнул он, - подождите, пожалуйста! - Что вас привело сюда в такую рань, Жан Корнбют? - с удивлением спросил кюре. - Что меня привело? До смерти захотелось обнять вас, господин кюре! - Что ж, я не возражаю, но лишь после того, как...

В начале мая я улетел в командировку в Чернобыль. Звонок из "Знамени": "Ждем рукопись. Обо всем и - открыто. В объеме не стесняем. Форму выбирай сам". Договорились. Не ожидал я только одного: что отчет об этой командировке станет пьесой. Трагедией. Но жанр выбирал не я. Автор ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Птицына Лидия Степановна - профессор. Анна Петровна - кандидат наук. Сергеев Лев Иванович - директор института Вера, Надя, Любовь - молодые врачи, практиканты. Прокурор ...

"Мерседес" тряхнуло на выбоине, и командующий группой армий "Южная Украина" генерал-полковник Фердинанд Шернер поморщился; водитель, заметив гримасу генерала, выехал на обочину, где вдоль дороги, среди припорошенной пылью травы, виднелась тропинка. Машина пошла ровнее. К железнодорожной станции подъезжали в сумерках. Долгожданный эшелон с танками нового типа, которые их создатель назвал "королевскими тиграми", прибыл совсем недавно. Завидев "мерседес" командующего в сопровождении двух бронетранспортеров, командир батальона быстро пошел навстречу. - Господин генерал! Отдельный 503-й тяжелый танковый батальон прибыл ...

Глава 1 Замок Безумцев стоял в долине, у которой не было своего названия, но имелась репутация, почти столь же зловещая, как и у самого замка. Малахитовое небо сверкало над ним алыми полотнищами зарниц, острые шпили устремлялись вверх, и безобразные птицы сидели на зубцах его башен. Окна замка светились странным светом, который не имел определенного оттенка, а переливался и мерцал, завораживая всевозможными цветами. У основания замшелых стен, на ровной, хорошо освещенной светом кровавой луны площадке Хейзинга и Намордник Мендес играли в бамбару. Дорога начиналась невдалеке от них, заросшая дикой травой и кустарником, и уходила за холмы, на серую необъятную равнину, покрытую ядовитым ковылем и змеиными норами и залитую ...

* ГЛАВА 1. Негативное сообщество * Сообщество тех, кто лишен сообщества. Ж.Б. Опираясь на замечательный текст Жана-Люка Нанси, я хотел бы продолжить никогда не прерывавшиеся, но лишь изредка высказываемые размышления о требованиях коммунистов, о соотношении этих требований с возможностью или невозможностью некоего сообщества в такое время, которое вроде бы утратило о нем всякое понятие (но разве сообщество не находится за гранью разумения?), и, наконец, о языковом изъяне, отметившем такие слова, как коммунизм и сообщество (communautй): ведь мы догадываемся, что они обозначают нечто иное, чем что-то общее, присущее людям, осознающим свою...

I. ПОД СТАРОЙ ЛИПОЙ - Нет, трудно в наше время быть "собственным корреспондентом". Я, как говорится, выбит из седла и не знаю, о чем теперь писать. Вы помните мой рождественский фельетон? Я сделал любопытный подсчет сколько десятков миллионов бутылок вина и шампанского выпили берлинцы за праздники и сколько сотен миллионов килограммов съели свинины и гусей. Немцам это показалось обидно. "А, он хочет доказать, что нам совсем не плохо живется, и что, следовательно, мы можем гораздо аккуратнее платить поенные долги?" Дело дошло до дипломатических осложнений. Мне пришлось объясняться и извиняться[1]. - На таких фельетонах журналисты делают имя, - сказал Лайль...