Часто бывает: выходишь летним утром на улицу, видишь перед собой огромный, прекрасный, спешащий куда-то мир, полный невнятных обещаний и растворенного в небе счастья, и вдруг мелькает в душе пронзительное чувство, спрессованное в долю секунды, что вот лежит перед тобой жизнь, и можно пойти по ней вперед без оглядки, поставить на карту самого себя и выиграть, и промчаться на белом катере по ее морям, и пролететь на белом "мерседесе" по ее дорогам. И сами собой сжимаются кулаки, и выступают желваки на скулах, и даешь себе слово, что еще вырвешь зубами много-много денег у этой враждебной пустоты, и сметешь с пути, если надо, любого, и никто не посмеет назвать тебя американским словом loser. Так действует в наших душах оральный вау-фактор....

Стержневым элементом офисного пространства был пронзительный голос кухарки с Западной Украины, доносившийся почти весь день из небольшого буфета. На него, как на веревку, нанизывались все остальные звенья звуковой реальности: звонки телефонов, голоса, пищание факса и жужжание принтера. И уже вокруг этого сгущались материальные предметы и люди, населявшие комнату, - так, во всяком случае, казалось Татарскому вот уже несколько месяцев. - Короче, еду я вчера по Покровке, - тенорком рассказывал секретарше залетевший с улицы сигаретный критик, - торможу у перекрестка. Пробка. А рядом со мной "Чайка". И, значит, выходит из нее реально крутой чечен и глядит по сторонам с таким видом, словно ему насрать ...

Часто бывает - проезжаешь в белом "мерседесе" мимо автобусной остановки, видишь людей, Бог знает сколько времени остервенело ждущих своего автобуса, и вдруг замечаешь, что кто-то из них мутно и вроде бы даже с завистью глядит на тебя. И на секунду веришь, что этот украденный у неведомого бюргера аппарат, еще не до конца растаможенный в братской Белоруссии, но уже подозрительно стучащий мотором с перебитыми номерами, и правда трофей, свидетельствующий о полной и окончательной победе над жизнью. И волна горячей дрожи проходит по телу; гордо отворачиваешь лицо от стоящих на остановке и решаешь в своем сердце, что не зря прошел через известно что и жизнь удалась. Так действует в наших душах анальный вау-фактор. Но Татарс...

Стреляли, как водится в Москве, с моста. Старенькие Т-80 работали с большими интервалами - похоже, у спонсоров не хватало денег на снаряды и они боялись, что все кончится слишком быстро, так и не попав в мировые новости. Был, кажется, какой-то негласный лимит на сообщения из России - показывать начинали не то с трех, не то с четырех танков, ста убитых и что-то там еще, Татарский не помнил точно. Но в этот раз, видимо, было сделано исключение из-за крайней живописности происходящего: хоть танков было всего два, вдоль набережной плотно стояли телевизионные команды со своими оптическими базуками и били из них мегатоннами осовелого человеческого внимания по Москва-реке, танкам, бронзовому Петру I и по окну, за которым прятался...

"Что за передача? - подумал он. - Наверно, что-то новое". Положив подбородок на сложенные перед собой руки, он уставился на фотографию бегущей по песку женщины, которая висела там же, где и раньше. При дневном свете стали заметны пузыри и пятна, проступившие на бумаге от сырости. Одно из пятен приходилось прямо на лицо богини, и в дневном свете оно показалось покоробившимся, рябым и старым. Татарский допил остаток водки и прикрыл глаза. Короткий сон, который ему привиделся, был очень странным. Он шел по песчаному пляжу навстречу сверкавшей на солнце золотой статуе - она была еще далеко, но уже было видно, что это женский торс без головы и рук. Рядом с Татарским медленно трусил сирруф, на котором сидел Гиреев. ...

3D-дублер Вавилена Татарского появлялся на экране несчетное число раз, но сам Татарский, вспоминая пролетевшие как во сне былые дни, любил пересматривать только несколько пленок. Первая - пресс-конференция офицеров ФСБ, получивших приказ на ликвидацию известного бизнесмена и политика Бориса Березовского: Татарский, в глухой черной маске, сидит за уставленным микрофонами столом крайний слева. Вторая - похороны телекомментатора Фарсука Сейфуль-Фарсейкина, при странных обстоятельствах задушенного прыгалками в подъезде собственного дома: Татарский, в черных очках и с черной повязкой на рукаве, целует безутешную вдову и бросает на полузасыпанный гроб зеленый бильярдный шар. Происхождение следующего сюжета малопонятно: это выполненная скрытой камерой опер...

НА СТРАЖЕ ВРЕМЕНИ Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ ЦАРЕМ Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 ГИБРАЛТАРСКИЙ ВОДОПАД ЕДИНСТВЕННАЯ ИГРА В ГОРОДЕ Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 DELENDA EST Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 ...

ТРЕБУЮТСЯ МУЖЧИНЫ: возраст 21 - 40, желат. холостые, воен. или тех. образов., хор. физ. данные - для высокооплач. работы, связ. с загран. поездками. Обращаться: Компания прикладных исследований, 305, Вост. 45, с 9 до 12 и с 14 до 18. - ...Работа, как вы понимаете, довольно необычная, - продолжал мистер Гордон, - к тому же носит весьма конфиденциальный характер. Надеюсь, вы умеете хранить секреты? - Как правило, да, - ответил Мэнс Эверард. - Конечно, смотря что за секреты. Гордон улыбнулся, не разжимая губ. Такую странную улыбку Эверард видел впервые. Гордон говорил на правильном английском,...

Академия находилась на американском Западе олигоценового периода - теплой эпохи лесов и зеленых равнин, когда крысоподобные прародители человека пугливо прятались, почуяв приближение гигантских млекопитающих. Академия была основана тысячу лет назад с расчетом на полмиллиона лет активной деятельности - достаточный срок, чтобы обучить столько сотрудников Патруля Времени, сколько будет необходимо. Затем Академию старательно уничтожат, чтобы от нее не осталось ни малейших следов. На место, где она стояла, придут ледники, а потом появятся люди, которые в 19352 году (7841 год Мореннианской Победы) раскроют секрет темпоральных путешествий, вернутся в олигоценовый период и построят Академию. Комплекс длинных низ...

Было непривычно читать газетные заголовки, зная заранее, что за ними последует. Пропадал эффект неожиданности, но печаль не проходила, потому что трагичной была сама эпоха. Ему стало понятнее желание Уиткомба вернуться в прошлое и изменить историю. Но, конечно, возможности одного человека слишком ограничены. Вряд ли он изменит что-то к лучшему, разве что чисто случайно; скорее, испортит все окончательно. Вернуться в прошлое и убить Гитлера и Сталина или японских генералов?.. Но их место могут занять другие, еще похлеще. Атомная энергия может остаться неоткрытой, а великолепный расцвет Венерианского Ренессанса так никогда и не наступит. Ни черта мы не знаем... Он выглянул в окно. В ч...

Именно тогда Эверард впервые по-настоящему ощутил реальность темпоральных путешествий. Умом он их, конечно, воспринимал и раньше, в меру восторгался, но и только: чувствам они ничего не говорили. А теперь, проезжая по незнакомому Лондону в двухколесном кебе (самом настоящем кебе, запыленном и помятом, а вовсе не в имитирующем старину экипаже для катания зевак-туристов), вдыхая воздух, в котором, по сравнению с городом двадцатого века, было куда больше дыма и совсем не было выхлопных газов, наблюдая за уличной толчеей - за джентльменами в цилиндрах и котелках, за чумазыми чернорабочими, за женщинами в длинных платьях (не за актерами, а за живыми людьми, разговаривающими и потеющими, веселыми и печальными - за людьми, занятыми ...

Было полнолуние. Вокруг простиралась большая пустошь, уходившая к темной полосе леса, закрывавшей горизонт. Где-то завыл волк. Курган уже был на месте: во времени у них получился недолет. Подняв с помощью антигравитатора роллер вверх, они осмотрели окрестности, скрытые за густой и мрачной стеной леса. Почти в миле от кургана лежал хутор: усадьба из обтесанных бревен и кучка надворных построек. На притихшие дома безмолвно лился лунный свет. - Поля обработаны, - отметил Уиткомб вполголоса, чтобы не нарушать тишину. - Как тебе известно, юты и саксы в большинстве своем были йоменами. Они и сюда-то пришли в поисках земель. Только представь: всего несколько лет, как отсюда изгнали бриттов. - Нам надо разобраться с по...

Лондон, 1944 год. На город опустилась ранняя зимняя ночь; пронизывающий холодный ветер продувал улицы, затопленные мраком. Откуда-то донесся грохот взрыва, потом в той стороне над крышами заплясали языки пламени, похожие на огромные красные флаги. Эверард оставил свой роллер прямо на мостовой (во время обстрела самолетами-снарядами "фау" улицы были пустынны) и медленно двинулся сквозь темноту. Сегодня семнадцатое ноября. Тренированная память не подвела его: именно в этот день погибла Мэри Нельсон. На углу он нашел телефонную будку и стал просматривать справочник. Нельсонов там было много, но в районе Стритема значилась только одна Мэри Нельсон - скорее всего, мать девушки. Пришлось допустить, что м...

Однажды вечером в Нью-Йорке середины двадцатого века Мэнс Эверард, переодевшись в любимую домашнюю куртку, доставал из бара виски и сифон. Прервал его звонок в дверь. Эверард чертыхнулся. После нескольких дней напряженной работы ему достаточно было общества доктора Ватсона с его недавно найденными рассказами [имеются в виду написанные Адрианом Конан Дойлом и Джоном Диксоном Карром рассказы из сборника "Подвиги Шерлока Холмса", вышедшего в 1954 году]. Ну, ладно, может, как-нибудь удастся отделаться. Он прошуршал шлепанцами по квартире, с вызывающим видом открыл дверь и холодно бросил: - Привет. Внезапно Эверарду показалось, что наступила невесомость, словно он попал на один из первых кос...

Ей удалось наконец взять себя в руки, и теперь ее голосок звучал почти сухо. - Он следил за миграциями различных арийских племен. О них известно очень мало, сам знаешь. Приходится начинать с более-менее известного периода истории, и от него уже продвигаться назад во времени. С этим заданием Кит и отправился в Иран 558 года до Рождества Христова. Он говорил, что это незадолго до конца мидийского периода. Он собирался расспросить людей, изучить их обычаи, а потом перейти к еще более раннему этапу и так далее... Но ты, наверное, и сам все это знаешь, Мэнс. Ты же помогал ему однажды, еще до нашего знакомства. Он часто об этом рассказывал. - Я просто сопровождал его - так, на всякий случай, - ...